Красота внутри
Шрифт:
– Вы первые сюда попали? Никого больше здесь не было? – спрашиваю, все ещё осматривая обстановку.
– Сложно сказать, министр. На дверях не было никакой магической защиты, и дверь много раз взламывали. Возможно, все ценное вынес кто-то посторонний, защита на училище минимальная. Наши люди ищут следы, но…
Пахнет травами и книгами, тот самый запах, что я почувствовал от нее при второй встрече. Она была здесь много раз, скорее всего, сидела вот на том старом кресле и несла всякую ерунду, как обычно. Или читала вот тот старенький том мемуаров Жизель. Что-то сомневаюсь, что Самородок читала такую сомнительную литературу. Не
– Министр? – нерешительно позвал мальчишка, тем самым отодвинув в сторону мои неприятные мысли.
– Грузите все, отправьте ко мне в особняк, – командую на ходу, не оборачиваясь и стараясь вообще не думать.
Поездку домой пришлось отложить, поиск решения новой проблемы занял время.
Просмотрев почти половину документации в архиве тайной полиции пришел к неутешительному выводу: либо раньше тварь не пожирала жертв полностью, либо данные тайной полиции нужно тщательно обновить. Там даже о гибридах великанов и гномов ничего не было. Абсолютно никчемное скопление информации. Есть надежда на королевскую библиотеку, но это уже завтра, на свежую голову.
Автомобиль подъехал к воротам моего особняка, но внутрь не проехал. Опять Жизель заставляет пожалеть, что она все ещё жива! Водитель неловко обернулся на меня, а затем вжал голову в плечи, глядя только перед собой. Выхожу на улицу, слегка радуясь прохладному воздуху снаружи. Голова вроде бы немного прояснилась, мысли наконец-то собрались в кучу – так намного лучше, так я принадлежу самому себе.
Позволяю остатку своей энергии выйти, ворота открываются, свет на пути в дом зажигается, приветствуя своего хозяина. Как бы Жизель не пыталась меня развести по пьяни, у нее не получилось. Эта земля моя, не по бумагам, по зову крови и предков. Правда у них была дурацкая привычка хоронить умершую прислугу в саду перед домом. Нормальные люди в саду разве что дохлую кошку закопают, а у нас вся прислуга за последние шесть поколений. Только если учитывать, что весь мой род некроманты – это вполне ожидаемое хобби для предков. Дверь открывается раньше, чем ожидал, показывая злую домоправительницу – кем считаю ее я, хозяйку дома – как она себя провозгласила.
– Министр! – шипит на меня престарелая куртизанка, не давая войти в мой же дом. – Как это понимать?
– Жизель, я не в настроении терпеть твои…
– В доме полнейший погром! – перебивает меня вся та же несносная женщина. – Несколько часов назад в наш дом ворвалась целая армия полицаев, обозвали меня твоей тетушкой, затоптали все тут и нанесли всякого хлама!
Женщина настолько искрит гневом, что начинаю подозревать, что ее только звание «тетушки» и задело, а не сам бардак.
– Они исполнили мой приказ, – отзываюсь, отталкивая ее магией, чтобы пройти в дом.
На полу, кстати, действительно грязно, ковер затоптан, картина висит криво. А ведь когда-то в моем доме был идеальный порядок, как и в моей голове, все изменилось, когда появилась она. Останавливаюсь на полушаге, до боли зажмуриваюсь и сдерживаю родовой огонь.
– Синди! – кричу, чтобы скрыть свою слабость. – Чёрт бы тебя побрал, Синди! Убери здесь!
Раздражённо оглядываю коридор, мерзавка даже не подумала появиться.
– Ее здесь нет, укатила вместе со своим жутким василиском на очередной прием, – отзывается за нее Жизель.
–
– Да кто же тебя знает, некромант? – будничным тоном провожает меня к спальне Жизель. – Может на самом деле ты к покойникам больше привязан, чем к живым?
Она так иносказательно уставилась на меня из-под своих очков, что возникла невольная ассоциация с матерью.
– А может это означает, что и тебе нужно подыскивать место в саду? – ядовито улыбаюсь и открываю дверь в свою спальню.
Если в коридоре ещё терпимо, то та свалка, что устроили полицаи в моей спальне, просто ни с чем не сравнится. Даже кровать разложили зачем-то, так что войти в комнату можно было только через коридор из коробок. Такое впечатление, что из училища тянули все, что не было приколочено и сложили у меня в спальне так, чтобы я точно видел – полицаи работали. Ох, уж это излишнее рвение, и наказать даже не за что. Разве что за настенные деревянные панели, которые они зачем-то тоже притащили и сгрузили на мой секретер!
– Почему…
– Мы с тобой договорились, что только эта комната твоя, и раз уж этот хлам привезли тебе…
Наглая бывшая куртизанка захихикала, пока для виду не открыла одну из коробок и не пошарила в ней. Вот тут ее глаза округлились, когда она достала оттуда золотое колье с изумрудами.
– Это же вещи той странной девчонки, откуда здесь…
– Она воровка, – наконец-то перебиваю ее с улыбкой и убираю колье обратно в уборку.
– Скорее уж клептоманка, – бормочет старуха, роясь уже в другой коробке с позолоченными пуговицами. – Досталось же тебе «сокровище»…
Я знаю о каком «сокровище» она говорит. В ее словах насмешка и желание меня подколоть, но я почему-то только вспомнил, как великанша обчистила всех в таверне и меня, в том числе. Понимаю, что улыбаюсь, только когда вижу в глазах Жизель сочувствие.
– Уходи, – требую у нее, хотя мысль сбежать самому от всего, что напоминает о великанше куда предпочтительней.
– Мальчик мой, зачем ты мучаешься? Ты же любишь эту страшную девчонку, непонятно, как и за что, но любишь. Думаешь, она бы не поняла, если бы ты хоть попытался ей объяснить причину?
– Вот только не надо мне сейчас опять мозг выносить своими нравоучениями. Как я должен был поступить и что сказать уже не важно, а бросаться таким высокопарным словами, как любовь могут только полнейшие идиоты!
– Игнарешар, но ты же ее…
– Я ее не люблю и никогда не любил! Потому что любви не существует, есть только глупая привязанность и моя к тебе себя почти исчерпала. Еще минута этого бреда и я помогу выбрать тебе могилку в саду самолично!
Старуха резко и обиженно выдыхает, поджимает губы и наконец-то оставляет меня одного, напоследок громко хлопнув дверью. Типичная женщина, излишне все романтизирует. Голова уже раскалывается от ее болтовни.
Снова мучает мигрень, сажусь на кровать великанши, просто потому что больше некуда и откидываюсь спиной на простыни. Они даже зачем-то снова постелили постельное бельё, но почему-то старое. Оно пахнет ею: книжными страницами, травами и чем-то особенным, чем могла пахнуть только моя великанша. Прикрываю глаза, и боль уходит, даже успокаиваюсь немного.
Надо бы все эти коробки разобрать, или хотя бы их часть, чтобы до своей кровати добраться. Наверное я слишком поспешил, желая забрать все ее сокровища себе.