Красота внутри
Шрифт:
– Ну не знаю, но все равно флиртовать как вы, после убийства ее мужа я бы не смогла, – театрально вздыхаю, а затем кривлюсь, отламывая грудку курицы.
Серафима закашлялась, а Ванька заинтересованно перевел взгляд впервые не на декольте, а на саму Серафиму.
– Что ты городишь, дура неотёсанная? – шипит Серафима толкая меня под столом ногой.
– Как что? – выпучиваю глаза. – Совсем недавно Нальнар, это такой симпатичный эльф, что надел на тебя брачный браслет, был убит вот этим вот изувер. Как ты могла забыть?
Киваю вслед своим словам, наблюдая,
– Учитывая, что он шестой муж, боюсь спросить, что случилось с предыдущими, – смеюсь, поднося к губам бокал.
Даже почти отпила, пока не поняла, что это вино, да ещё и совпало, что под столом балласт ногу мне отдавил, вот и вернулось вино прямиком на Серафиму и частично на Ваню. От визга Серафимы заложило уши, она резко поднялась от негодования, да так, что стул упал на пол, отвлекая стражников. Одно весьма неловкое для меня прежней движение и не очень острый нож для писем у шеи Красной Стрелы, а я стою за его стулом, удерживая его голову за волосы второй рукой.
– Я же говорила тебе, я не планирую, – смеюсь на адреналине, пока под нажимом ножа по шее мужчины стекает капля крови.
– Кларка, ты взяла в руки оружие, – констатирует факт Ваня мрачно и удивленно.
– Приказывай твоим дружкам нас выпустить немедленно, или я вспорю твою глотку, – киваю балласту, чтобы зашла мне за спину, а то впереди два головореза.
– Та Кларка, что я знаю, никогда не брала в руки оружие, ей оно просто не было нужно. Она сама была самым смертоносным оружием, которое я знал.
Мне не нравится, что он говорит, и то спокойствие, с которым он произносит эту фразу. Он не видит во мне опасности, не боится меня.
– Что за чушь он несёт? – влезает балласт, опасливо косясь на охрану.
Они не нападают, Ваня им не разрешал, но и отойти приказа не давал.
– Ты лишилась своей силы, а значит, стала бесполезной для меня, – произносит Красная Стрела и тут же что-то очень горячее ранит руку, заставив выронить нож и отступить.
На коже выступили волдыри, точно от ожога, но в тот же момент зажили, словно их и не было. Ваня поднялся из-за стола, Серафима в последний момент схватила меня, оттягивая от него назад. Красная вспышка, похожая на стрелу метнулась ко мне, но исчезла так и не достав.
– Тебе повезло, что гном за живую заплатит больше, чем за мертвую, – холодно произносит он, будто бы потеряв ко мне интерес окончательно.
– И что теперь делать? – в панике всхлипывает Серафима.
– Ты не можешь меня просто продать, – говорю с нажимом.
– Почему это? – смеется Ваня, почти выйдя из комнаты.
– Я знаю твой секрет.
Он останавливается, замечаю, как дрожат его плечи. Я на верном пути?
– Ничего ты не знаешь, – смеется, но не поворачивается ко мне лицом.
– Твои родители…
Я только начала говорить, а он уже развернулся и запустил в меня целый град красных стрел. Серафима завизжала, сжав мою руку, а пространство вокруг нас загорелось красным и исчезло.
Часть 9.
Клара
Меня замутило сильно, даже не так, желудок срочно потребовал убрать из себя все недавно съеденное. Не знаю, где мы оказались, но я еле успела найти емкость, прежде чем меня вывернуло наизнанку.
– Где это мы? Это ты нас переместила? – испуганно выдала Серафима, заставив меня ещё и разочарованно застонать.
И балласт здесь, даже Чебурек и тот возле ног вертится. Мерзкая пушистая дрянь! Серафима осторожно ступает в почти полной темноте, ищет что-то, возможно выход.
– Фу, какая мерзость! – прокомментировала она моё состояние. – Вот зачем было столько еды переводить? Еда как не в себя, честное слово! Ты свинья что ли?
– Сама ты… – не договариваю, ибо снова выворачивает в вазу.
– Угу, угу, – с пренебрежением фыркает Серафима. – Это ещё хорошо, что мы сюда попали, а не сгорели живьем от родового огня того бандита.
Родового огня? А разве это не просто магия Вани была? Ай, плевать, живы, частично целы, жить можно. Хотя в данный момент хочется умереть. В обнимку с вазой снова содрогаюсь от рвоты, жалея, что вообще к еде прикасалась сегодня.
– Ты ещё долго блевать будешь? – с тем же отвращением интересуется Серафима. – Это место на подвал похоже, похоже я нашла лестницу наверх.
Подвал? Слегка огляделась по сторонам, но ничего не увидела. Темнота, подвал, какое-то нехорошее у меня предчувствие. Да ещё Чебурек к ноге все трется, раздражает. Попыталась пнуть этот балласт, но вместо ожидаемого «мяу», услышала что-то очень знакомое, больше похожее на писк.
– Да не наступай ты на крыс, они здесь такие здоровые, что Чебурек их даже боится, у меня на плече прячется, – невозмутимо запричитала Серафима.
Крысы? Крысы?! Истерика подкатывает в то же мгновение, а тело дрожит, особенно руки. Пытаюсь рассмотреть этих тварей, но слишком темно и чего таить страшно. Такое чувство, что их маленькие лапки ползают по всему телу, даже под одеждой. Острые зубы врезаются в кожу и поедают меня заживо. Их много, они повсюду, пытаются добраться до глаз, даже если я закрываю руками лицо. Те дни в подвале детдома возвращаются и кажутся явью, словно все эти годы были только моей фантазией, а на самом деле я там. Много шорохов мелких лапок по полу заглушает только мой крик, когда вполне реально что-то касается моего плеча.
– Кларка, ты чего охренела? – визжит Серафима, когда пытаюсь отмахнуться от нее, а затем сама сваливаюсь в ее объятия. – Успокойся, это же просто крысы!
Не могу сказать и слова, желая хотя бы не опуститься до обычной женской истерики и слёз. Чебурек спрыгнул с ее плеча и воинственно зашипел, но почему-то не на крыс, а в сторону лестницы, куда меня с горем пополам тащит Серафима. Наверху послышался шум, а затем нас ослепил свет подсвечника.
Женщина с черными волосами в старомодном платье удивленно подняла бровь, осматривая нашу странную парочку.