Красота внутри
Шрифт:
На мою очаровательную улыбку она ответила по-детски, показав язык и сложив руки под грудью.
– Да он просто святой, я погляжу. Так чего же ты выбрала некроманта, а не его? – зло прошипела она.
– Думаю, я просто переросла Нальнара, у меня были к нему чувства, но сейчас я могу их назвать максимум симпатией. Я серьёзно, если эльф нас вытащит отсюда и от Вани спасет – можешь забрать его себе. К тому же мамке его ты очень понравилась своей… опытностью.
Мы с Серафимой засмеялись, несколько облегчив гнетущую атмосферу.
– Он, конечно,
– Я все никак не пойму, зачем ты его прокляла? За проклятия маги платят своей жизнью, а ты еще и говорила что-то о том, что ему будет плохо рядом с тобой. Откуда у него взялись такие милые рожки?
Серафима нервно прикусила губу, не решаясь мне что-то ответить.
– Надеюсь, рога у него не навсегда? – засмеялась. – Рогатый эльфийский принц — это конечно забавно, но думаю, гордый Нальнар тебя не простит. Не могла придумать что-то другое? Хвост там!
Я продолжила хохотать, а Серафима мрачнеть. Она долго не решалась что-то сказать.
– Дело в том, что я…
– Да рожай уже ты, а то я рожу быстрее, чем что-то промямлишь, – улыбнулась я.
– Дело в том, что с рождения у меня проблемы с магией, – начала она говорить, но как-то не в тему.
– Ты же маг, какие еще проблемы? – даже подалась вперёд от любопытства.
– Магия не слушается меня, если я хочу поджечь спичку, я с большей вероятностью подожгу себя. И так во всем, начиная от левитации предметов до банальной стихийной магии. Стоило мне применить самую обычную магию, сразу же случалось что-то плохое со мной. Я в академии только из-за фамилии продержалась три месяца и затем ушла. Брат до сих пор думает, что я бросила учебу, чтобы выйти замуж. Единственная магия, которая мне была подвластна – это родовой огонь. Но стоило Вальтеру жениться, и он пропал с концами.
Серафима раздосадовано заныла, закрыв руками лицо. Затем стукнула себя кулаком по лбу и захныкала.
– Я не очень понимаю, при чем тут проклятие Нальнара, – решила вернуть ее к теме.
– Да при том, что я прокляла его и себя, брата с женой и много кого ещё! – резко вскрикнула Серафима, а затем закрыла себе рот и застонала.
Я нехорошо прищурилась, наступая на эту девицу.
– Ты что прокляла Пенелопу? – мрачно поинтересовалась, поправляя рукава платья.
– Да, но ты не понимаешь! – застонала Серафима, почти не обращая на меня внимания.
– Чего я не понимаю?
– Мои проклятия. Я просто не могу себя остановить и не проклинать! – проговорила она мрачно.
– Это как? – растерянно переспросила.
– Моя магия будто все время пытается меня убить. Когда я нахожусь под эффектом и кого-то проклинаю, мои проклятья действуют точно так же! – истерично произнесла она чуть не плача.
– Да ладно, – со скептицизмом произнесла я.
– Первым человеком которого я прокляла — был мой первый муж, проклиная, я пожелала, чтобы он и дня без меня не прожил и сгнил на дне Мертвого моря.
– И что он натворил?
–
– Ничего себе любвеобильный, – не удержалась от иронии.
– Он должен был получить по заслугам! – разгневалась Серафима.
– Ну и что, он умер? – с легким интересом спросила у нее.
– Эму уже сто пять, для обычного человека это просто невероятно! К тому же стал пиратом и живет себе припеваючи, про него даже говорят, что само море не хочет его забирать к себе.
Серафима совсем не эстетично сплюнула, борясь с яростью.
– Подожди, а ты часом не о том самом говоришь?
– О том самом ублюдке! И не упоминай при мне имя этого поганца, хватит и того, что дети в него играют и песни про него поют.
– Подожди, может это просто совпадение? – подавила ухмылку.
– Ох, если бы! Так случается с каждым, кого я проклинаю. Взять хотя бы моего последнего мужа: он изменил мне с эльфийкой, Вальтер за это его в профилактических целях в лягушку на тридцать лет превратил, а этот предатель в тот же день в пруду нашёл себе принцессу, поцеловал ее и стал королем какого-то южного королевства!
Она дополнила свои слова матом, описывающим эту ситуацию, и я не выдержала и засмеялась в голос.
– Похоже, от твоих проклятий не везет только тебе, – отметила, все ещё смеясь.
– Это не смешно, я годы своей жизни отдаю, чтобы сделать людям, предавшим меня, зло, а в итоге получается совсем наоборот! – возмутилась она с какой-то обреченностью в голосе.
– Это, несомненно, обидно, но все же мне бы хотелось, чтобы каждый настолько глупый человек, что тратит свои годы на месть, в итоге получал то же самое, что и ты.
– Ха -ха, очень смешно! Тебе просто повезло, что ты не маг и не можешь никого проклясть, а я не только колдовать не могу, но и проклинать! – обиделась она.
– Так симпатичные рожки Нальнара – результат твоего проклятия? – улыбнулась, пытаясь ее смягчить. – Что-то не помню, чтобы в твоём брачном проклятии говорилось о рогах.
– А я и не говорила, обычно оно работает с точностью до наоборот. Например, я прокляла брата с женой, чтобы у них не было любви, и она предала его. Но все должно случиться с точностью до наоборот. Проклиная же этого эльфа, я прокляла и себя частично и теперь, что из этого может случиться, я даже не представляю. Кажется, рога это не самое страшное, что может произойти.
– Так что, сделаешь Нальнару до пары хвостик и копытца, чтобы он был настоящим чертенком? – подмигнула ей, потешаясь.
– Да нет же, я боюсь, что и правда привязала его к себе своими словами, – грустно поправила меня Серафима, и я удивилась.
Не особо понимаю ее мотивацию, но на удивление ей небезразлична судьба эльфа. Я хотела спросить ее об этом, но где-то наверху громко хлопнула дверь, поднялся гомон, затем к нам спустилось несколько гномов.
– Поднимайте их, за ними пришли, – приказал Долгоус, показывая на клетку.