Красота внутри
Шрифт:
Гном замолчал, явно пребывая в каких-то своих воспоминаниях. Тишина затянулась так надолго, что я даже услышала, как за стеной скребется некромантша. Игнат бы не обрадовался, если бы остался из-за меня без матери. Хотя сам факт, что столетний мужик не может жить без мамочки, меня сильно напрягает.
– Трон и так был ее, как всего лишь брат правящего короля я не могу на него претендовать, да и не хочу. Но Лари было мало целого подземного мира, она хотела приключений и всех тех глупостей, о которых грезят молодые девчонки. Совсем как ты, когда связалась с бандой после детдома.
Я удивленно
– Откуда я знаю? – гордо ответил он сам себе. – Я тот, кто тебя создал. Не тот жалкий великан, которого ты именуешь отцом или слабая мать, которую так презираешь… Нет, нет, тебя создал я. От неуязвимости к магии, ядам и прочей отраве, до убивающей ауры и невероятной силы – это все моя заслуга. Не твоего отца и матери – моя!
Гном закричал это с таким больным удовольствием, как будто он давно мечтал это сказать. Затем снова и снова начал кричать, что он – мой создатель, и что я не представляю, как мне повезло. Со стороны все эти его вопли попахивают безумием, если не одержимостью.
– Великанш не бывает, они просто не рождаются, умирают ещё в животе своих матерей – женщин, которых приносили в жертву великанам. Это когда-то великаны были почти что богами, сейчас их осталось так мало, что заполучить хоть одного было большим везением, не говоря уже, чтобы удержать. Твоего отца я выслеживал многие годы, а схватил только благодаря тому, что его сильно ранил морозный паук. Это такие ядовитые твари, что даже с самоисцелением великанов, он протянул бы недолго. Так что можно сказать, я его спас, как и Лару. Глупая девочка решила бежать, бросив все, ради любви к жалкому человечишке, которого видела только на портрете. Вот такая она была, самоуверенная и глупая. В пещере, где она находилась, произошёл обвал, я чудом спас ее тело, но разум спасти не смог. Она рвалась к обычному человеку, чтобы опозорить свой род, лишить наш род трона и обесчестить имя собственного отца. Я не мог поступить иначе, и она это понимала.
Гном замолчал, а я замерла, чувствуя что-то странное. Будто бы вдруг его бессвязная болтовня для меня стала чем-то больше, стала не просто враньем или шуткой. Гном оправдывается, не передо мной, перед собой, значит он не был уверен, что прав. На языке крутится та самая поговорка: «благими намереньями выстелена дорога в ад». Что-то влажное стекло по щеке, веки потяжелели. Гном коснулся моего лица холодными пальцами, заставив вздрогнуть. Стер непрошенную слезу, а затем почти по-отечески погладил по щеке, вызывая чувство, словно меня испачкали.
– Ты того стоила, всех моих усилий и их жизней, – зловеще произнес он, заставляя закрыть глаза, – уж поверь мне, все жертвы были не напрасны.
***
Темнота, бескрайняя и холодная, она окутывает меня, засасывает с головой, я растворяюсь в ней и исчезаю. Мне не страшно, мрак – это часть меня, и я его больше не боюсь. Сожалений не осталось, только пустота, которую заполняет бескрайнее ничто, голодное и ненасытное. Я как будто тону в прохладной черной воде, растворяюсь с ней, избавляясь от всего, что копилось годами. От злости, обиды, тоски – всего, что ассоциируется у меня со словом «родители».
«Мама» – доносится до меня крик, и я просыпаюсь
– Клара? – послышался шепот за стеной, от моего, как выразился гном, «подарка».
Интересно он реально думает, что свекровь хоть когда-то кому-то была подарком? Моя-то пока ещё тетка терпимая, пока я ее драгоценного внука под сердцем ношу. Загадывать на будущее не буду, но думаю, ее терпимость быстро пройдет. Плохо это или хорошо непонятно, меня больше волнует, будет ли у нас это будущее. Она всего лишь нежить, а я всего лишь чей-то эксперимент. Серьёзно, я до сих пор не могу поверить! Просто эксперимент! Да, слова моего так называемого дедули и то были приятней. Лучше быть плодом короткой интрижки, чем результатом больных стремлений гнома извращенца. Собственную племянницу на опыты пустил, тварь последняя! И все ради чего? Он сказал, что все жертвы того стоили. Какие ещё жертвы?! В голове не укладывается.
Делаю глубокий вздох, чем больше об этом думаю, тем больше вопросов возникает.
– Клара, девочка моя, ты в порядке? – чуть громче обратилась ко мне свекровь.
– Да, – с сомнением произнесла в ответ.
– С ребенком все в порядке? – снова спросила она куда более заинтересовано.
Делаю усилие, заставляя непослушные руки коснуться живота. Боли нет, есть только жуткая усталость, точно я и не спала совсем, а ещё голод, просто умираю от голода.
– Вы там как? – спросила после паузы, облизав пересохшие губы.
– Мертвые не чувствую боли, – отвечает так, будто это и правда ответ. – Меня правда потрепало, но все в порядке. Я никогда не видела ничего подобного.
Ее тихий успокаивающий голос звучит странно в гнетущей тишине. Где-то наверху качается светильник, а я смотрю на слабо освещенную противоположную камеру.
– Это не его глаза, думаю, что это глаза василиска, – чуть погодя вдруг заявила графиня. – Мои чувства почти исчезли, остались только их отголоски, но когда тот гном посмотрел на меня, я почувствовала страх, как будто снова ожила. Наверное, это излишне, но я была рада хотя бы страх почувствовать.
– В таком случае, почему бы вам не поиграть с ним в гляделки? – язвлю из вредности и от досады.
Она усмехнулась, или мне так просто показалось, но даже этот разговор слегка разрядил гнетущее настроение.
– Страх даже мертвым может внушить либо аура великанов, либо глаза василисков, так что нет, в «гляделки» я с ним играть не собираюсь. Мне даже трудно представить, как он пересадил себе глаза василисков, а тем более научился использовать их взгляд. Это немыслимо, но если учитывать, что он создал тебя…