Красотка 13
Шрифт:
Не выдержав моего взгляда, отец опустил глаза.
— Посмотри на меня, — настаивала я. — Разве я плачу? Разве я жалею себя?
Он ничего не сказал, только прерывисто вздохнул.
Я слегка встряхнула его.
— Ты не имеешь права страдать сильнее, чем я. Поэтому возьми себя в руки и вспомни о том, что ты глава нашего семейства и у тебя есть мы с мамой.
Он широко раскрыл глаза. Судя по всему, он не ожидал это услышать.
Мама подошла ко мне сзади и обняла за плечи. Ее тугой живот прижался к моей спине.
—
Как бы благодаря за эти слова, мама легонько сжала мои плечи.
Отец вытащил из кармана рубашки носовой платок, высморкался, а потом кивнул.
— Значит, у тебя сегодня выходной. Что ж, тогда ты должен как следует отдохнуть и развлечься, — сказала я. — Мама, возьми его с собой на рождественский шопинг, а то, если я не ошибаюсь, кроме меня никто ничего под елку пока не положил.
Мама улыбнулась.
— Ты тоже могла бы пойти с нами, дорогая, — предложила она.
— Только после того, как с меня снимут эти марлевые рукавицы, — сказала я. — Мне не хочется объяснять всем встречным и поперечным, что же такое со мной приключилось.
В этот момент я чувствовала себя главой семьи.
Папа встал и, крепко обняв меня, прошептал:
— Ангел, прости меня. Я так виноват перед тобой!
— Я знаю, что ты чувствуешь, папа. Кстати, могу подбросить несколько замечательных идей насчет подарков. Я собираюсь проколоть уши и поэтому не буду ничего иметь против сережек с жемчужинами.
Буквально через час после того, как родители уехали, кто-то позвонил в дверь.
Вскочив с кровати, я поняла: чтобы открыть дверь, мне понадобится чертова уйма времени. Посмотрев в глазок, я увидела, что на крыльце стоит детектив Броуган. На его лице застыло какое-то странное выражение. Похоже, он был чем-то не на шутку озабочен.
— Входите! — крикнула ему я.
Дверь приоткрылась, и он как-то неуверенно заглянул в прихожую.
— Энджи?
Он удивленно озирался, глядя то на мои похожие на огромные коконы руки, то на почерневшие от гари булыжники, которыми была вымощена наша тупиковая улица, и явно не знал, что сказать.
— У нас был пожар, — пояснила я. — Я здесь ни при чем. Я ничего не поджигала.
Покачав головой, он сказал:
— Прости. Да, я знаю. Я только что разговаривал с Харрисами. Они сейчас живут в отеле. Твои родители дома?
— Нет. Они уехали за покупками.
Он разговаривал с Харрисами? Интересно, о чем? Это меня насторожило.
— Наверное, мне лучше зайти попозже, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу.
— Я думаю, что вам лучше зайти прямо сейчас. Мы с вами должны поговорить без свидетелей.
Посмотрев на меня внимательно, изучающе, он, похоже, принял решение.
— Хорошо.
Он сел на край дивана, упершись локтями в колени. Я уселась в кресло и откинулась на спинку. Причем сделала это намеренно.
— Как я уже сказал, я только что разговаривал с Харрисами, — начал он. — Увидев по телевизору Бретта Сэмюэльсона, они узнали его. Судя по всему, они видели его фото, когда оформляли документы на усыновление.
О нет! Только не это!
— Они знают, что я имею к этому непосредственное отношение? — спросила я. — Они уже о чем-нибудь догадались?
Броуган покачал головой.
— Нет. Я сказал им, что через несколько месяцев после того, как этот человек сдал ребенка в приют, его убили. Они были огорчены случившимся.
— Пусть все так и остается. Закрывайте дело.
— Ты в этом уверена? Сэм такой смышленый малыш.
— У него хорошие гены. По крайней мере со стороны матери, — отметила я, усмехнувшись.
Броуган ловил ртом воздух, пытаясь подобрать нужные слова.
Я положила свои перебинтованные руки ему на колени.
— Этот ребенок принадлежит Харрисам, — сказала я. — Прошу вас, закрывайте дело.
Зажмурившись, он с шумом выдохнул.
— Теперь я понимаю, почему тебе удалось выжить, девочка, — пробормотал он. — У тебя железная воля, доброе сердце…
— Кроме того, — прервала его я, — так как мы живем по соседству и, я надеюсь, еще долго будем жить, я смогу видеть, как он растет. Я помогу Харрисам обустроить его новую комнату. Я научу его читать. Я буду ему помогать делать домашние задания, когда он пойдет в школу. Все будет хорошо. Даже замечательно. — Мой голос дрогнул, но я взяла себя в руки. — Знаете, я видела, как он сделал свои первые в жизни шаги.
Такого я от Броугана совершенно не ожидала: он встал и крепко обнял меня. Он не размыкал объятия довольно долго. Когда же он наконец отпустил меня, я заметила, что у него мокрые от слез глаза. Впрочем, и у меня глаза были на мокром месте.
— Хорошо, детка. Я уважаю твое решение. Однако я все-таки сделаю пометку в деле Харрисов и подошью к материалам твоего дела копию разрешения на усыновление — так, на всякий случай, вдруг ты передумаешь, — а потом уже закрою его.
— Ну что ж, это вполне справедливо, — согласилась я. — И вы больше никогда не появитесь здесь, да?
— Никогда не появлюсь. Для меня было большой честью познакомиться с тобой, Энджи, — сказал он и поцеловал меня в макушку. — Желаю тебе всего наилучшего.
Машина Броугана медленно удалялась от нашего дома. Сильный ветер раскачивал ветви сосен. Значит, этот декабрьский день будет теплым.
Я смотрела через окна на улицу. После того как я решила сохранить все в тайне, на душе у меня стало спокойно и легко. Слишком много было поставлено на карту. Жизни многих людей будут сломаны, если откроется правда.