Краткая история белковых тел
Шрифт:
В офисе я сажусь за свой стол. Чувствую себя разбитым и утомленным, хотя и ничего особенного не делал, так, прокатился за компанию. Внутри закипает обида на Лизу -- она использовала меня как последнего лошару, как аксессуар презентации, довесок к буклетам. Заодно и перед Кравчуком пыталась что-то изобразить, наверное, вызвать ревность. Хотя нет! Я припоминаю лицо Ивана, когда он встретился нам на крыльце, вспоминаю, как потом себя вел этот тип.
Нет! Он определённо не ревновал -- Кравчук слишком самоуверен, чтобы допускать мысль, что кто-то может кинуть
В эту минуту мои депрессивные думы прерывает сообщение, появившееся на экране компьютера о поступившем электронном письме -- Евгений Иванович выкатил своё предложение. Я прочел его письмо, посмотрел прайсы и понял, что расценки меня вполне удовлетворяют.
Вот блин! За своими переживаниями я совсем позабыл о нём, о Евгении Ивановиче, человеке с гелевой головой. Его виртуальное появление в офисе посредством электронной почты чуточку приподняло мне настроение, приободрило, и я решил, что поездка с Лизой оказалась отнюдь не пустой -- договор на рекламу мы заключим, значит, я сделал свою работу. Всё будет пучком!
Не знаю, как получится у Лизы, насколько успешным будет сотрудничество в целом, но то, что сделал я -- меня устраивало. Очередной договор будет подписан -- их у меня много, -- что позволяет рассчитывать на приличный бонус в конце года.
Между тем, внимательно глянув на оффер Евгения Ивановича, я понял, что бюджет рекламы придется немножко скорректировать, добавить пару-тройку лимонов деревянных. Ничего страшного! Пойду к начальнику и выбью -- я уже делал так несколько раз. Вот только... Что скажет Кравчук? Он ведь хотел меня свести со своим приятелем, чтобы мы заключили именно с ним договор.
Смотрю по сторонам, но через стеклянные перегородки не вижу высокой фигуры Кравчука. Возможно наш заместитель директора опять уединился с Лизой? Нет, она сидит за столом, что-то печатает.
Экран компьютера вновь оживает. Это упало приглашение от секретаря на общее совещание в переговорной комнате номер двести тринадцать. Текст сообщает, что совещание состоится через десять минут, и моя явка обязательна. Вот всегда так! Явка для меня обязательна, хотя кейсы, которые обычно обсуждаются, вне моего функционала.
– - Ты идешь?
– - интересуется Алёна, подошедшая к моему столу -- на такие совещания нас обычно приглашали вместе как начальников групп. Я был начальником рекламной группы, состоящей из одного человека -- из меня, а она возглавляла группу поддержки продаж из трех человек.
Поднявшись с большой неохотой, я взял телефон и отправился следом за Василькевич, на ходу убавляя звук, чтобы во время наших посиделок посторонние звонки не отвлекали от суперважного обсуждения.
5.
В переговорку уже набились разные мелкие начальнички, связанные между собой только одними обстоятельством -- все отвечали за работу с клиентами. В центре восседал Иван Кравчук. Возле него уселся один из главных специалистов, мониторящих качество кредитного портфеля -- большелобый с ранними залысинами молодой
Вокруг этих двух важных лиц разместились все остальные, всякая прочая шушера, в том числе и я. Алёна пристроилась рядом со мной.
– - Смотри, как я загорала на Бали!
– - Алена показала экран смартфона, где она стояла в купальнике на фоне голубых волн.
– - Одна ездила?
– - Нет, с бойфрендом, -- моя соседка громко хихикнула.
– - Итак, коллеги, -- начал Иван, грозно поглядев в нашу сторону, -- сегодня рассмотрим жалобы клиентов на автосалоны.
Он произнес еще несколько вводных фраз, но я их не запомнил, отвлекшись на свои мысли.
Всё-таки, зачем я понадобился Лизе, этой девушке с изумрудными глазами?
Возможно, она чего-то ждала от меня? Какого-нибудь смелого слова, жеста, движения? Может, это не она должна была гладить меня по коленке, а я её? Схватить, прижать, поцеловать там, на удобном заднем сиденье автомобильного салона!
Может она ждала, что у меня снесёт крышу, и я превращусь в неконтролируемого безумного самца, получившего доступ к телу девушки? Может её постоянная усмешечка, колкие слова, были всего лишь защитой ранимой души, которая не ждала проявлений хамства от окружающих, а сама наносила упреждающий удар? И меня, лояльного к ней человека, не должно было это касаться?
Я вдруг сильно пожалел, что не смог сказать прямо о своих желаниях, сидел как истукан, глядя в окно машины. Короче, ступил! И мне вспомнился сон, тот самый, где у меня были связаны руки. Чем он был: символом, угрозой или предостережением?
А может, подталкивал к чему-то серьезному?
Сон хорош тем, что ты всегда просыпаешься. Неважно, какие кошмары тебе снились, но наяву ты жив и здоров. Так и с тем сном. Я проснулся живым, спасшимся из плена монгол, но с неподъемной и больной головой. Казалось, она была огромной, гудящей медным звоном на всю округу и мне хотелось схватиться за неё, зажать ладонями, чтобы унять этот безумный звон, отдающий резонансом в мозгу.
И почему всё так скверно? Ведь я всего лишь белковое тело, примитивно устроенное, простое как одноклеточная амеба, а у белковых тел, как известно, голова не болит. У них вообще ничего не болит, тем более душа.
Я окинул задумчивым взглядом сидящих коллег, горячо обсуждающих проблему тупых клиентов, углубленный в себя, в свои размышления.
– - А ты что думаешь, Данила?
– - вдруг поинтересовался Иван, вернув меня к действительности.
Сквозь свои размышления я вполуха слушал проходящие дебаты. Речь шла о возможном использовании жалобщиков на автосалоны в рекламных целях банка. Этот хитроумный план предложил Рыбалкин, а Кравчук его поддержал. Дело в том, что многие заемщики по программам автокредитования постоянно предъявляли претензии на завышение цен, неукомплектованность машин и другие косяки автосалонов, с которыми работал Банк.