Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви

Мельников Федор Евфимьевич

Иерархические и церковно-общественные деятели.

Описанная в предыдущих главах деятельность требовала многих крупных деятелей. Их действительно было немало, в особенности за [описываемый] нами период, почти все они начали свою деятельность в предыдущий период, еще до получения свобод, когда она была небезопасна и могла вызвать тяжкие последствия: тюремное заключение, высылку, ссылку и другие наказания. В каждой епархии епископ, в каждом приходе священник служили Церкви в силу своих священно-иерархических обязанностей. Но деятельность их была не только иерархической или священнослужительской, но и церковно-общественной: обо всех делах старообрядчества они должны были заботиться и действительно заботились. В древлеправославной Церкви нет классового или сословного священства (духовенства), в ней священство народное, подлинно церковное, избранное из мирян, из самого общества и поэтому ему близкое, родное, свое. И миряне в Церкви не номинальные члены ее, а живые камни духовного здания (I Петр., 2:5; Ефес. 2:20-22), полнокровные органы Тела Христова, то есть Церкви Христовой (I Коринф., 12:12-30). Наряду со священством и заодно с ним и они должны "работать Господеви со страхом и трепетом", "созидать" Церковь Божию в меру данных им Богом сил, разумения и всяческих дарований (Римлян., 12:3-13). Но из них выделялись отдельные деятели, отличаясь от других большим усердием и любовью к Церкви, своими способностями вести церковно-общественные дела, своей отзывчивостью на общецерковные нужды и потребности. Почти в каждом приходе были такие добрые ревнители и благодетели. В нашей краткой Истории мы можем, однако, отметить лишь тех из них, которые имели всероссийское значение по своей деятельности на пользу всего старообрядчества.

Прежде всего отметим священных лиц - иерархов, и в первую очередь, знаменитого Арсения, епископа Уральского (Швецова). О нем мы уже говорили в главах "Белокриницкая иерархия в России", "Ходатайства

старообрядцев" и ниже будем еще иметь необходимость говорить о нем. В "золотом" периоде он прожил немного - всего лишь три года с четвертью. Вся его огромная, неутомимая и чрезвычайно важная для всего старообрядчества деятельность протекала в предыдущее время - в течение 45 лет. В решающей степени именно он подготавливал этот действительно золотой период старообрядческой истории. Он был инициатором создания Всероссийских Старообрядческих Съездов, всех тогдашних ходатайств перед правительством о старообрядческих правах и нуждах. Он еще в 1890 г., в знании лишь священноинока, посетил в России всех старообрядческих епископов, собирая от них подписи к заготовленному им Прошению на имя государя об облегчении тяжкого положения старообрядчества. Тот же о. Арсений был арестован и заключен в Суражскую тюрьму Черниговской губернии (почему и не была тогда осуществлена подача этого прошения царю). Епископ Арсений положил много труда на укрепление в старообрядческой Церкви соборности, которая в архиепископствование нерешительного Савватия начала было ослабевать. Главным образом епископ Арсений организовывал все последующие Освященные Соборы, включительно до своей смерти (10 сентября ст. ст., 1908 г.). С его благословения и под его руководством шли тогда и все новые ходатайства старообрядцев об их правах и нуждах. Ни одно крупное начинание в старообрядчестве того времени не обходилось без участия епископа Арсения. Немало он подготовил и достойных заместителей себе в качестве начетчиков, писателей, церковнообщественных тружеников и церковно-иерархических служителей. К числу таковых принадлежит наиболее выдающийся из них - Иннокентий, епископ Нижегородский, впоследствии митрополит Белокриницкий. О нем как начетчике, писателе и издателе будем говорить ниже. Здесь отметим его лишь церковно-иерархическую деятельность, по необходимости, весьма кратко.

Уже прославленный как начетчик и писатель Иван Григорьевич Усов (таково мирское имя еп. Иннокентия) был поставлен в епископы на Нижегородскую епархию в 1903 г. в молодых летах (33-х лет). Почти все начинания и предприятия в старообрядчестве как того времени, так, в особенности, "золотого" периода, были [организованы] по его инициативе, он же был и первым их [участником]. Так, он первым начал созывать епархиальные съезды; раньше всех организовал у себя курсы для подготовки старообрядческих учителей; прежде других начал созидать в своей епархии монастырь с широко задуманными задачами: не только для иноческого жития образцовый, но и с апологетическими, просветительными, церковно-иерархическими и другими подобными же целями. Смелый, предприимчивый, он много раз лично обращался к правительству со своими ходатайствами по старообрядческим делам и почти всегда имел успех. Особенно много он потрудился в деле примирения с Церковью неокружников, беглопоповцев, беспоповцев, о чем речь будет ниже.

Совсем иного характера был другой иерарх того времени - Александр, епископ Рязанский (в мире Алексей Богатенко). Это был спокойный и тихий труженик усидчиво-канцелярского типа. Он состоял при московском архиепископе Иоанне сначала в качестве епархиального секретаря, а потом возведен был в епископы, в качестве его иерархического помощника. Имея титул епископа Рязанского, он все время жил в Москве и ведал всеми архиепископскими и общеиерархическими делами не только при архиепископе Иоанне, но и при преемнике последнего - Мелетии. Глубокий канонист, еп. Александр выпустил весьма ценную книгу о браках церковных (о степенях родства), которая сделалась руководственной в старообрядческой Церкви. Скончался епископ Александр в 1928(?) г.

Епископ Геронтий (священник Григорий Лакомкин) поставлен в епископы, как и Иннокентий, в молодые годы. Подвижной, отзывчивый на всякое доброе дело, энергичный, он быстро организовал новую Петроградскую епархию, на которую был рукоположен. Предшественник его, епископ Виталий Петроградский, очень недолго пробыл на этой кафедре: вскоре после возведения на нее [почил] о Господе, посему и не мог проявить своей деятельности по управлению. Еп. Геронтий заботился не об одной только своей епархии, но и обо всем старообрядчестве. Он участвовал на священных Соборах того периода и на некоторых из них председательствовал. Родной брат его, Геннадий, епископ Донской, так же отличался своей деятельностью по управляемой им епархии, участвовал в общестарообрядческих делах. И все остальные епископы описываемого периода были достойными носителями этого [...| и несли возложенное на них бремя служения Церкви Божией с усердием и любовью. [...]

К славной плеяде мирских церковно-общественных деятелей старообрядчества золотого периода нужно отнести прежде всех Арсения Ивановича Морозова. В предыдущей главе мы уже говорили о нем, как о создателе великолепного хора, получившего его имя - Морозовского, прославленного на всю Россию, - а также как об издателе весьма ценных певче-крюковых книг [508] . Арсений Иванович принадлежал к старым уже деятелям. Выше нами нередко упоминаемый и ци, тируемый московский профессор Николай Субботин очень часто сообщал в своем "Братском Слове" о деятельности Морозова как старообрядческого представителя, рисуя его, по своему враждебному обыкновению, как злого "раскольника" и опасного "врага православной церкви". В действительности же толерантный, заботившийся и о "православных", А.И. был лишь беспримесным и примерным во всех отношениях старообрядцем, истинным "ревнителем древнего благочестия", какового достоинства своего никогда не скрывал ни перед православными своими друзьями и знакомыми, ни перед кем бы то ни было. Уже то одно, что он, высокообразованный человек, знавший и иностранные языки, директор и хозяин самой большой в России фабрики, так откровенно безбоязненно являл себя истинным и строгим старообрядцем, было, несомненно, по оценке разных Субботиных, "опасной пропагандой раскола". Близко же к своему сердцу принимал А.И. все дела старообрядческой Церкви и но своему усердию откликался на них. Его знала вся старообрядческая Россия как верного и достойного ревнителя древлего православия. Особенно он усердствовал по отысканию достойных кандидатов на священные степени. Таковых Субботин величал "морозовскими ставленниками". Пользуясь своим авторитетом и влияя на многие церковные дела, А.И., однако, никогда не злоупотреблял им, неизменно проявляя послушание и смирение перед иерархами [509] . Состоя членом Совета московской общины, А.И. принимал участие во всех ее делах. Скончался Морозов в 1930 г. у себя на фабрике, в Глухове [510] .

508

В книге Панкратова "Ищущие Бога" и в кн. Зингера [...] дана характеристика А.И. Морозову [...].

509

Был, однако, случай, когда по вине Морозова был записан один брак незаконно. Тогдашний московский архиепископ немедленно отлучил А.И. от всякой святыни, пока [...] мер к расторжению этого брака. Как только стало известно [...] срочно состоялось заседание Совета Рогожского Кладбища, состоящего из сорока лиц [...] из именитого купечества, и по его решению А.И. был исключен, как отлученный, из [...] учреждений, в которых он состоял членом. Он не посмел обсуждать по существу архиепископское отлучение. А.И. принес архиепископу слезное прошение с обещанием [принять] меры к расторжению незаконного брака, и только тогда [было снято] с него отлучение. Тогдашняя светская печать [отмечала этот] факт, как свидетельствующий о великом достоинстве [...]

510

Большевики многих фабрикантов расстреляли; многие фабриканты бежали за границу. Но А.И. остался на месте. Его не тронули большевики, так как на защиту его выступила вся его фабрика, но выселили его из дома, и он поместился со своей женой в сторожке при старообрядческой церкви, терпеливо неся эту [...], в церкви он исполнял обязанности звонаря и старосты, [...] в ближайшей роще собирал дрова, сам топил печи, [...] и не хуже другого пролетария выполнял это. [...] большевики ставили его трудолюбие в пример своим товарищам. В партийно-коммунистической газете "Правда" была напечатана статья под названием "Хозяйский глаз", в которой ярко описывается многообразная былая забота Арсения Ивановича о своей фабрике и о рабочих ее. Замечательно, что, когда в 1905 г. бастовали все фабрики по всей России, только одна Богородско-Глуховская не бастовала. Рабочие так были преданы своему бывшему хозяину, что, когда он умер, горько плакали о нем и решили нести его на Рогожское Кладбище, в Москву, за 60 верст от Глухова, на своих руках. Но такого "торжества" не допустила советская власть: она свезла тело А.И. Морозова на Рогожское Кладбище на [...]

О Дмитрии Васильевиче Сироткине мы уже говорили в главах "Ходатайства старообрядцев" и "Всероссийские Съезды". Он приобрел в старообрядчестве действительно всероссийское значение, был исключительным ходатаем перед правительством по всем старообрядческим делам. Он именно своей предприимчивостью, настойчивостью и смелостью, заставил правительство переменить свое веками установившееся враждебное отношение к старообрядчеству на благожелательное

и покровительственное. Главным образом Д.В. добыл старообрядчеству права и свободу 1905 г. Он снаряжал к правительству многочисленные депутации, всегда стоя во главе их, неустанно добиваясь намеченных целей. Став в старообрядчестве инициатором проведения Всероссийских Съездов, он неизменно был единодушным голосованием избираем на них председателем. И так же, по единодушному избранию Всероссийских Съездов, он состоял несменяемым председателем и Совета Съездов за все время его существования. Ведя свои огромные коммерческие предприятия (торговлю и пароходства на Волге, по рекам Сибири и на Аральском море), состоя председателем Императорского судоходного Общества и директором многих учреждений, а также занимая еще должность городского главы в Нижнем Новгороде [511] , в военное время - должность председателя военно-промышленного Комитета, Дмитрий Васильевич находил еще немало времени отдаваться всеми своими силами и с любовью старообрядческим церковно-общественным делам. В Нижнем Новгороде существовала и содержалась на его средства старообрядческая церковь и при ней епископская кафедра. После 1905 г. Д.В. воздвиг новую оригинальную церковь, стенная иконопись которой была украшена святыми ликами старообрядческих мучеников и событиями из истории старообрядчества, а при церкви построил подворье и гостиницу для приезжающих в Нижний, в особенности в ярмарочное время, старообрядцев [512] . Как крупный деятель в торговом мире, с широким размахом, он выдвигается торговыми кругами в министры торговли и промышленности. Но большевистская революция с ее кровавым кошмаром вынудила Д.В. покинуть Родину и эмигрировать в Сербию. И здесь, на чужбине, он не переставал интересоваться старообрядческими церковными делами, оказывал материальную помощь старообрядцам, беженцам в Румынии. Родной брат его, Василий Васильевич, эмигрировал в Америку и, занимаясь здесь своим хозяйством, в то же время уделял серьезное внимание старообрядчеству и читал о нем здесь, в Нью-Йорке, публичные лекции [513] .

511

По избрании в городские головы, Д.В. Сироткин счел своим религиозным и гражданским долгом представиться местному архиерею "православной" церкви и заявить ему, что он, Сироткин, как городской глава должен присутствовать в православном соборе на царских молебнах, но как старообрядец не может принимать ни благословения, ни других каких-либо "освящений" от новообрядческого епископа или других священнослужителей.

512

Для благочестивых людей эта гостиница была очень удобна; [...] в ней готовилась пища по уставу: в скоромный день - скоромная, а в постный - постная. Тут же рядом и церковь для молитвы со священником и причтом. Кроме того, останавливающийся на этом подворье старообрядец пользуется как комнатой, так и кухней бесплатно в течение трех дней, по истечении которых может продолжать и дальше пользоваться помещением и столом, но уже за плату. Впрочем, очень умеренную.

513

Известный писатель Максим Горький написал очерк "Н.А. Бугров", посвященный этому старообрядческому крупнейшему финансисту, изданный советским издательством. В нем Горький говорит о Д.В. Сироткине, как виднейшем старообрядческом деятеле, но дает о нем и неверные сведения, что он будто бы поставлен в старообрядчестве епископом. Очевидно, Горький спутал Сироткина со старообрядческим епископом Иннокентием - тоже Нижегородским.

Наряду с Д.В. Сироткиным по широте деятельности может быть поставлен лишь Павел Павлович Рябушинский - московский старообрядец. В ряды всероссийских старообрядческих деятелей Павел Павлович вступил уже в золотой век старообрядческой истории: впервые появился на очередном Всероссийском Съезде в декабре 1904 г. и сразу же обратил на себя внимание всего Съезда своими предложениями и речами. С тех пор и до самого конца описываемого периода он оставался неизменным деятелем по старообрядчеству, с каждым годом расширяя и углубляя эту деятельность свою. По его инициативе и на его средства был создан в Москве в 1905 г. Всероссийский крестьянский Съезд старообрядцев-хлеборобов. По его же инициативе и на его средства была предпринята Советом Съездов школьная анкета по всем старообрядческим приходам, разработаны и изданы отдельной книгой результаты ее. П.П. много уделял внимания просветительным делам в старообрядчестве. Он высоко ценил значение печатного слова: на его средства начала выходить в Москве уже с 1906 г. ежедневная "Народная газета" с приложением к ней (два раза в неделю) "Голоса Старообрядца" и "Изборника" (ежемесячного, богато иллюстрированного). По закрытии этой газеты, он издавал "Слово Правды", с ежемесячным приложением того же "Изборника"; затем еженедельный журнал "Церковь" и, по закрытии его, "Слово церкви". Создал в Москве большую ежедневную и политическую газету "Утро России", имевшую по всей стране исключительный успех. П.П. участвовал почти на всех последующих Всероссийских старообрядческих Съездах, участвовал и в делегациях к правительству и государю. П.П. Рябушинский явил собою новый благородный тип старообрядца с высокой светской культурой. Ни высокое просвещение, ни общеевропейское образование, ни большая политическая деятельность, ни торговые, банковские и прочие многочисленные дела, ни пост председателя Московского Промышленного Комитета, ни председательствование в другом Комитете, военно-промышленном, ни, наконец, звание члена Государственного Совета (по выборам от Москвы) и ничто другое не помешали Павлу Павловичу быть не только искренним, убежденным старообрядцем [514] , но и быть крупнейшим старообрядческим деятелем, его защитником, ходатаем и представителем перед правительством [515] . После большевистской октябрьской революции он переехал в Париж, где и почил о Господе в 1924 г., напутствуемый в загробную жизнь епископом Иннокентием, впоследствии митрополитом Белокриницким; он же совершил по почившем и погребение там же, в Париже, где имеется старообрядческая община и молитвенный храм. Родной брат Павла Павловича, Владимир Павлович (тоже общеевропейского образования) живет в Париже [516] , состоит между прочим председателем общества "Икона", имеющего целью знакомство европейской публики с художественными красотами древнерусской иконописи. Там же, в Париже, Владимир Павлович издал составленную уже в эмиграции замечательную книгу "Старообрядчество и русское религиозное чувство".

514

Искренность и убежденность П.П. доказывается не только тем, что он посещал старообрядческий храм, помогал ему материально, состоял членом Совета местной общины, участием в церковно-общественных делах старообрядчества и изданием старообрядческих органов печати, но и писательским участием в них: передовица в первом номере "Голоса Старообрядца": "За что вы гнали нас" - написана Павлом Павловичем. Даже на политических выступлениях он указывал на старообрядчество, как на пример его внутренней канонической организации, которому могла бы и должна бы последовать господствующая церковь. П.П. как бы хвалился своей принадлежностью к старообрядческой Церкви.

515

Еще задолго до "золотого" века начал складываться иной тип "просвещенного" старообрядца - отступнический и посему преступный: окончит он высшее какое-либо учебное заведение, получит чин или теплое бюрократическое местечко и уже... забыл старообрядчество. У него пет никаких убеждений - ни старообрядческих, ни никонианских. Он и сам не знает, кто он. Даже имен таких "старообрядцев" наша История не может знать.

516

Владимир Павлович Рябушинский умер в Париже в 1955 г.
– Ред.

Михаил Иванович Бриллиантов, о котором мы уже говорили, как о сотруднике Д.В. Сироткина в предыдущее время (до свобод), особенно выдвинулся в золотой период как сподвижник этих изображенных нами титанов старообрядчества - Д.В. Сироткина, П.П. Рябушинского. Обладая большой начитанностью в старообрядческих вопросах, серьезным знанием церковных канонов, святоотеческой литературы, он был незаменимым помощником всероссийских ходатаев за старообрядчество во всех их начинаниях и предприятиях по церковно-общественным делам, всех их представлениях правительству. Выражаясь юридическом языком, М.И. был всероссийским старообрядческим юристом. Он и состоял заведующим Совещательным Отделом при Совете Съезда, созданном с целью давать советы, отвечать на возможные справки, на все запросы и просьбы от приходов и частных лиц по правовым, юридическим, церковно-общественным и многим другим делам старообрядчества. Такие запросы были тысячами по всей России - из самых отдаленных ее краев, где главным образом и была нужда в этих справках, советах и указаниях и даже в составлении разного рода писем. Все это заполнял М.И. Бриллиантов, а также и его советник по Совещательному Отделу Василий Ефимович Мельников. Последний был часто командируем в провинцию для руководства на местах епархиальными Съездами и другими местными собраниями и организацией сложного дела переселения заграничных старообрядцев на Родину - в Россию.

Постоянным сподвижником и сотрудником вышестоящих всероссийских деятелей старообрядцев был и Федор Ефимович Мельников. О нем, и о М.И. Бриллиантове как [известных] писателях будет речь ниже. Здесь мы отмечаем лишь общественную их деятельность. Почти на всех Всероссийских Съездах Ф.Е. был неизменным и незаменимым их секретарем. Многочисленные тома Протоколов Всероссийских Съездов составлены, главным образом, им. Он состоял (по выборам) постоянным членом Совета Съездов и участвовал во всех его делах, во всех представлениях правительству и царю. Он состоял секретарем и самого Совета Съездов.