Краткая история спецслужб
Шрифт:
Подоплека растраты оказалась навсегда темной, поскольку, когда у Котошихина за долги отца конфисковали дом с имуществом, вскоре оказалось, что в монастырской казне не хватало 15 копеек.
К тому же конфискованное имущество Котошихину, конечно, не вернули. Однако и ошибка в правописании, и долг отца не послужили поводом для увольнения Котошихина из древнерусской спецслужбы.
Так, если в 1661 году за год он получил «тринадцать Рублев», в 1663 году — тридцать. Однако Котошихин являлся злопамятным человеком и не мог простить выпавшие на его долю «наказания», считая себя способным
Как бы то ни было, «в прошлом во 172 году (1664 году) Гришка своровал, изменил, отъехал в Польшу». Еще ранее Котошихин успешно работал на шведов.
Так, в конце 1663 года продал определенного рода информацию шведскому послу в Москве Адольфу Эберсу, получив сорок рублей (впоследствии оказалось, что Котошихину было выделено сто рублей, а разницу Эберс положил в собственный карман).
После бегства Котошихин предлагает свои услуги польскому королю Яну Казимиру, выражая готовность давать королю полезные советы, от которых даже «к способу в войне будет годность».
Кроме того, изменник предлагал королю собственные изобретения в военно-технической сфере — изготовить рогатки (то есть рогатины), которые «лутче и легче московских».
Однако Яну Казимиру перебежчик не понравился, и последний уехал в немецкий город Любек (один из главных городов Ганзы — знаменитого торгового союза средневековья), откуда предатель перебирается в Нарву, к шведам. Однако он сильно рисковал — по следам Котошихина уже шли стрельцы с приказом доставить его в Москву.
Но изменнику везло: шведы заинтересовались его персоной и 24 ноября 1665 года Карл XI подписал специальный указ о «некоем русском Грегори Котосикни», в котором говорилось, что за предоставленные шведской короне полезные сообщения наградить двумястами монетами серебром.
Одновременно Котошихину сообщили, что он принят на королевскую службу, и под именем Иоганна Александра Селецкого прибыл в Стекольн (старое русское название Стокгольма).
В результате изменник был зачислен на государственную службу с неплохим окладом. Казалось, дальнейшая жизнь Иоганну Селецкому обеспечена. Однако произошло одно неприятное событие, истоки которого, вероятно, так и останутся невыясненными.
В конце августа 1667 года он пришел домой пьяным и «в состоянии алкогольного опьянения» ударил ножом хозяина дома, у которого снимал квартиру и его родственницу; «от полученных ножевых ранений» через две недели хозяин скончался.
11 и 12 сентября 1667 года состоялся суд, который вынес приговор: «Поелику русский подьячий Иван Александрович Селецкий, называющий себя также Григорием Карповичем Котошихиным, сознался в том, что он 25 августа в пьяном виде заколол своего хозяина Даниила Анастазиуса, вследствие чего последний спустя две недели умер, суд не может пощадить его и на основании Божеских и шведских законов присуждает его к смерти».
Смертный приговор незамедлительно был приведен в исполнение — все-таки изменник получил по заслугам. В заключение остается добавить, что в силу позднейших розысков, произведенными в 1837 году русским ученым Соловьевым, предатель не был предан земле и «его кости до сих пор хранятся в Упсале, как некий монумент, нанизанные
После смерти царя Петра I русский престол заняли случайные пришлые людишки — без роду и племени, не имевшие никакого отношения ни к древней Руси, ни к исконным боярским родам, которые сотни лет потом и кровью создавали Российскую Державу.
В годы правления императрицы Анны Иоанновны был восстановлен центральный орган политического сыска — Тайная розыскных дел Канцелярия во главе с А.И. Ушаковым, которая была упразднена после смерти императрицы Екатерины I, где при расследовании слова и дела государева применялись жестокие пытки.
Политику Петра в этой сфере успешно продолжила Екатерина Великая. Она регулярно приглашала иностранных специалистов. Именно Екатерина II в июле 1763 года издала Указ об учреждении Канцелярии опекунства иностранных переселенцев, который полностью соответствовал курсу внутренней политики — привлекать иностранцев для процветания Российской империи.
Екатерина II взамен тайной канцелярии Петра I, уничтоженной Петром III учредила тайную экспедицию, во главе которой поставила Шешковского Степана Ивановича — известного сыскных дел мастера. В 1738 году Шешковский был определен на службу, 11 лет от роду, в сибирский приказ, где в 1740 году находился «при делах в тайной канцелярии»; затем копиист Шешковский, по указу Сената, был взят в московскую контору тайных розыскных дел.
Граф Алексей Иванович Шувалов, сделавшись правителем канцелярии тайных розыскных дел, перевел Шешковского к себе, и в 1754 году рекомендовал его Сенату на должность протоколиста.
В 1757 году граф доносил лично государыне Елизавете Петровне про «добропорядочные при важных делах и примерные труды» Шешковского, вследствие чего он был назначен секретарем в тайную канцелярию.
Когда Екатерина II учредила тайную экспедицию, состоявшую при 1-м департаменте Сената, Шешковский поступил туда на службу обер-секретарем и начал улучшать свое финансовое положение покупкой деревенек.
Понемногу ревностное служение Шешковского приближает его к Екатерине II, и она поручает ему все крупные сыски, потому что, как выразилась она, посылая его по делу Пугачева в Москву, он «особливый дар имеет с простыми людьми, и всегда весьма удачно разбирал и до точности доводил трудные разбирательства».
Наибольший расцвет деятельности Шешковского — восьмидесятые года. Он производил следствие по делу известных лиц и создал целую систему допроса с пристрастием, про которую рассказывали ужасы. Пытка была уничтожена, но кнут существовал, и сама Екатерина II указывала на его благодетельную силу.
Говорили, что даже великосветские дамы за сплетни пробовали кнут из рук Шешковского. В то же время Шешковский усердно посещал церковь, даже допрос производил в комнате, уставленной иконами, и во время стонов и раздирающих душу криков читал акафист сладчайшему Иисусу и Божией Матери.
Понятно, какую ненависть питали к нему все, начиная от простого крестьянина и кончая царедворцами, перед которыми Шешковский часто унижался, но иногда прибегал и к угрозам, прикрываясь близостью к государыне.