Краткая история США

Римини Роберт

Кризис наступил, когда Генри Клей предложил конгрессу продлить действие Устава банка за четыре года до его истечения. При этом он преследовал политические цели, считая, что таким образом он сможет победить Старого Гикори на президентских выборах 1832 г. План был прост: если президент подпишет закон, придет конец болтовне об улучшении работы банка, а если наложит на него вето, Клей в ходе президентской компании оспорит действия Джексона и обвинит его в ликвидации необходимого финансового учреждения, которое обеспечивает здоровую кредитную систему и валюту. Клей не сомневался, что избиратели не допустили бы ликвидации Второго банка и поддержали бы его, а не Старого Гикори, а он, став президентом, подпишет закон о перерегистрации банка.

Так, Закон о банке в январе 1832 г. был представлен в конгресс и к июлю

прошел обе его палаты, но 10 июля Джексон наложил на него вето, одно из самых значимых президентских вето в американской истории. Тем самым он ввел новые основания, по которым президент мог отклонить законопроект. Прежде все вето основывались на неконституционности законопроекта, Джексон же пошел намного дальше: он привел политические, экономические и социальные обоснования своего решения. Президент утверждал, что существующий устав предоставляет монопольные преимущества банку, который по закону должен действовать как беспристрастный посредник в интересах всех классов. Он также обвинил Второй банк во вмешательстве в выборы, в том, что он, предоставляя определенным кандидатам преимущества, манипулировал демократической системой. Кроме того, некоторые из его инвесторов были иностранцами и обогащались за счет американских налогоплательщиков. Джексон также оспорил решение Верховного суда США о конституционности банка. В деле «Маккалох против штата Мэриленд» председатель Верховного суда США Джон Маршалл согласился с утверждением Александра Гамильтона о том, что конгресс обладал властью для создания банка, поскольку это было «необходимым и надлежащим» для выполнения определенных полномочий законодательной власти. «С этим заключением, – заявил Джексон в своем послании о причинах наложения вето, – я не могу согласиться». Конгресс и президент «должны оба руководствоваться собственным пониманием конституции. Полномочия Верховного суда США не должны распространяться на управление конгрессом или исполнительной властью, когда они действуют в определенных законом границах, но обладать лишь тем влиянием, которого заслуживают их доводы».

Свое послание Джексон закончил взрывоопасным пассажем: «Достойно сожаления, что богатые и власть имущие столь часто используют правительственные законы в своих эгоистических целях». Когда законы служат тому, чтобы «богатые становились богаче, а сильные сильнее, – продолжал он, – то простые граждане – фермеры, ремесленники и рабочие, у которых нет ни времени, ни средств, чтобы приобрести подобные преимущества, – вправе жаловаться на несправедливость своего правительства». Правительство должно одинаково относиться к богатым и бедным, а этот Закон о банке представляет собой «полный и необоснованный» отход от этого принципа.

Таким образом Джексон дал конгрессу понять, что президент является участником законодательного процесса. С тех пор он мог отклонить любой законопроект по любой причине (хотя конституционность такого подхода весьма сомнительна), что вынуждало законодателей согласовывать свои действия с президентом, чтобы понять, возникнут ли у него какие-либо возражения. В противном случае они рисковали тем, что на принятый ими закон будет наложено вето, которое можно отменить лишь двумя третями голосов в обеих палатах конгресса.

Сторонники банка пришли в ужас. Это «манифест анархии, – заявил Николас Биддл, – под стать тем, что выпускали на потребу толпы Марат и Робеспьер» во времена Французской революции. Сенатор Дэниэл Уэбстер в гневе восклицал: «Джексон присваивает себе не власть утверждения законов, но право их создания». Разумеется, Клей присоединился к ним, сказав, что послание президента «извращает право вето».

Основатели США, создавая конституцию, сосредоточили власть в руках конгресса, теперь же Джексон пытается сделать главным представителем власти президента. «Демократической является власть конгресса, – утверждал журнал National Intelligencer, – а не исполнительная. Если и есть место, где власть безопасна для Республики, то это конгресс». Утверждение Мэдисона, назвавшего исполнительную власть слабой, уже не соответствовало действительности. «Мы вступили в новую эпоху, – провозгласил Уэбстер. – В эпоху экспериментов с властью и конституцией… ужасных по самой своей сути».

Победив Клея на президентских выборах 1832 г., Джексон решил забрать из Второго банка депозиты

правительства, когда же министр финансов не выполнил его приказ и отказался уйти в отставку, Джексон его уволил. Впервые от сотрудника администрации президента избавились подобным образом, и это стало очень важным прецедентом, означавшим, что президент полностью контролирует весь административный аппарат.

Администрация забирала из Второго банка средства, необходимые ей для осуществления своих полномочий, а новые доходы хранила в отдельных государственных банках, которые оппозиция называла «ручными». В отместку Биддл приказал ограничить выдачу кредитов во всей банковской системе, отказался увеличить скидки и снизил до 90 дней срок исполнения обязательств по дисконтным векселям. «Достойный президент воображает, что, если он скальпировал индейцев и сажал в тюрьмы судей (намек на тюремное заключение судьи Доминика Холла за освобождение журналиста вопреки приказу Джексона об установлении военного положения в Новом Орлеане в 1815 г.), то и с банком он добьется своего, но он ошибается». Действия Биддла зимой 1833/34 г. вызвали общенациональную рецессию.

Между тем 28 марта 1834 г. сенат, побуждаемый Генри Клеем, 26 голосами против 20 принял резолюцию, осуждающую Джексона, присвоившего «полномочия и власть, не предусмотренные конституцией и законами». 15 апреля возмущенный президент выступил с протестом, утверждая, что конституция не дает сенату права «рассматривать и принимать решения относительно официальных актов президента». Импичмент – исключительное право палаты представителей, продолжал он, и сенат не может принять решение, которое, по сути, ставит вопрос об импичменте. Он также заявил о том, что подтверждалось многими его прежними действиями и обращениями: он считает себя прямым представителем всего народа и подотчетен только народу.

Дэниэл Уэбстер, как и другие сенаторы, осудил «возмутительные утверждения» Джексона. На каком основании президент утверждает, что является «прямым представителем народа? Я считаю, сэр, что это всего лишь предположение, притом опасное». Если он смеет называть себя «единственным представителем американского народа, то я скажу, сэр, что у правительства отныне появился хозяин. Я не согласен ни с самим предположением, ни с тем, как оно высказано».

Именно во время затяжного спора из-за Второго национального банка, передачи депозитов правительства в «ручные банки» и вотума недоверия президенту из остатков федералистов и Национально-республиканской партии, а также некоторых нуллификаторов и тех, кому не нравилась политика Джексона, сформировалась новая партия вигов. Название восходит ко временам Войны за независимость, когда вигами называли тех, кто выступал против авторитарного правления и поддерживал республиканское. Джексона виги называли «королем Эндрю» и сулили уничтожить все, чего он добился.

За время двух своих президентских сроков Джексон действительно изменил роль президента, поставив его во главе правительства, и это нововведение было немедленно поддержано электоратом. «Пока президент не расширил полномочия исполнительной власти, все считали, что он стоит ниже законодательного органа, он же, очевидно, ставит себя выше, и в его руках власть правительства, по сути своей монархическая, намного сильнее власти представителей штатов», – сокрушался один из сенаторов. Отныне президент, а не конгресс был выразителем воли народа.

Рецессия, спровоцированная действиями Биддла, убедила американцев в том, что им не нужен негласный управляющий финансами страны, имеющий возможность навязывать правительству свою волю. Согласившись с этим, палата представителей приняла под руководством демократов ряд резолюций, осуждавших Второй национальный банк за его кредитную политику и попытку с помощью финансового давления заставить власть продлить действие его устава. Конгресс отклонил предложение о продлении устава, поручил хранить правительственные фонды в «ручных банках» и потребовал провести расследование операций Второго банка и причин рецессии. Эти решения фактически уничтожили банк. «Банк умер, – заметил один из членов кабинета. – Он показал себя недостойным доверия». Разумеется, Джексон был доволен. «Я одержал славную победу», – радовался он. Резолюции палаты представителей «казнили этого мастодонта коррупции – банк Соединенных Штатов».