Краткий очерк истории философии
Шрифт:
Разложение гегелевской философской школы. Углубление противоречий между буржуазией и господствовавшими феодальными сословиями нашло свое отражение в разложении гегелевской философской школы.
Противоречие между методом и системой в философии Гегеля имело глубокие социально-экономические корни. Не удивительно поэтому, что вскоре после смерти Гегеля выявился конфликт между консервативными и радикальными сторонниками его философии.
Правые представители гегелевской школы, так называемые старогегельянцы (Габлер, Гинрихс, Гёшель, Дауб), отстаивали гегелевскую консервативную систему. Левые представители его школы (Д. Штраус, Б. Бауэр, М Штирнер и др.), так называемые
Младогегельянцы стремились делать из философии Гегеля, атеистические и революционные выводы. Исходя из положения Гегеля о том, что философия в отличие от религии выражает истину в форме понятия, т. е. научно, и образует поэтому высшую форму самосознания абсолютного духа, младогегельянцы выступили с систематической критикой христианского вероучения. В отличие от Гегеля младогегельянцы выдвигали на первый план имеющуюся в философии Гегеля фихтеанскую идею о всемогуществе самосознания, преобразующего действительность. В этом смысле они определяли свое учение как «философию действия». Вскоре, однако, обнаружилось, что младогегельянский призыв к действию обращен не к народным массам, которые рассматривались как пассивный элемент истории, а к государственной власти, от которой младогегельянцы ожидали исторической инициативы в деле осуществления буржуазно-демократических преобразований.
Начало раскола в гегелевской школе связано с выступлением Д. Штрауса, опубликовавшего книгу «Жизнь Иисуса» (1835–1836). В ней Штраус критически исследует происхождение евангельских легенд и отвергает догмат об их сверхъестественном первоисточнике (откровение божье). Однако Штраус не рассматривает христианские легенды как простые выдумки, возникшие вне связи с исторической необходимостью и действительными потребностями общества. Евангельские чудеса представляют собой, с его точки зрения, мифы, бессознательное народное творчество, фольклорные произведения первых христианских общин, возникших в условиях глубочайшего кризиса и распада рабовладельческого общества. Эти мифы, писал Штраус, не сознательное и намеренное измышление отдельного лица, а продукт общего сознания, коллективного творчества целого народа или религиозной общины.
В объяснении религиозного мифотворчества Штраус исходил из гегелевского понимания исторически развивающейся субстанции, проявляющей себя в виде народного духа. Та или иная форма религиозного сознания связана с определенной стадией развития народного духа и, следовательно, объективно обусловлена. Несмотря на то что Штраус не отрицал исторического существования Иисуса и считал христианство тождественным по своему внутреннему смыслу с высшей философской истиной, его книга способствовала активизации идейной борьбы в предреволюционной Германии.
Гораздо дальше Штрауса в критике христианской религии пошел Б. Бауэр, который вскоре стал признанным лидером младогегельянского движения. В качестве исходного пункта Бауэр взял не учение Гегеля о субстанции народного духа, а его учение о самосознании. Самосознание всесильно, утверждал Б. Бауэр, вся история человечества есть проявление его творческой деятельности, а все преграды на пути человечества существуют не сами по себе, а лишь постольку, поскольку самосознание не осознало своей бесконечной мощи. Самосознание создает духовную действительность, соответствующую уровню его собственного развития, а затем уничтожает ее, подымаясь на новую, более высокую ступень. Эта фихтеанская субъективно-идеалистическая концепция применяется Бауэром для критики религии.
В трудах «Критика евангельской истории Иоанна» (1840) и «Критика евангельской истории синоптиков» (1841–1842) Бауэр отрицал историческое существование Христа и рассматривал христианство как исторически изжившую себя форму «отчуждения» самосознания. Подобно Штраусу Бауэр полагал, что христианство (и религия вообще) есть необходимое порождение духовного
Бауэр и его сторонники видели в религии главную угнетающую человека силу. Из религиозного гнета они выводили экономическое и политическое порабощение, феодальное право и нравственность. Поэтому младогегельянцы все социальные преобразования сводили к религиозной эмансипации, к отделению церкви от государства, к преодолению религиозного сознания, к критике религии и религиозных предрассудков. Младогегельянское движение, которое в 30-х годах играло прогрессивную роль, в первой половине 40-х годов стало постепенно сходить на нет.
Материализм Л. Фейербаха — важнейший итог разложения гегелевской школы. Людвиг Фейербах (1804–1872) родился в семье известного немецкого юриста. Вначале Фейербах хотел посвятить себя богословию и с этой целью в 1823 г. поступил на богословский факультет Гейдельбергского университета. Однако уже через год он покидает богословский факультет и переезжает в Берлин, где слушает лекции Гегеля в университете. В 1827–1828 гг. он начинает сомневаться в истинности гегелевского учения о логической основе природы. Тем не менее в своей диссертации «О едином, всеобщем и бесконечном разуме» (1828) он все еще стоит на позициях объективного идеализма. В 1828 г. Фейербах начинает преподавательскую деятельность в Эрлангенском университете, откуда его увольняют через два года за опубликование «Мыслей о смерти и бессмертии», в которых он отвергает личное бессмертие и утверждает, что бессмертны лишь великие деяния человеческого разума. С 1830 г. Фейербах ведет уединенную жизнь (преимущественно в деревне), публикуя свои философские труды, в которых он постепенно отходит от гегелевской философии. Подобно Штраусу и Б. Бауэру он ставит своей целью критику религии, освобождение человека от порабощающего его религиозного сознания. К 1839 г. Фейербах окончательно порывает с идеализмом. В работе «К критике философии Гегеля» он уже материалистически решает основной вопрос философии и рассматривает природу, бытие, материю как реальность, которая с необходимостью порождает мыслящий разум. В 1841 г. выходит главный труд Фейербаха — «Сущность христианства». Впечатление, произведенное этой книгой, было огромно. В последующие годы он опубликовал «Предварительные тезисы к реформе философии» (1842), «Основные положения философии будущего» (1843). В революции 1848 г. он не принял активного участия и отказался баллотироваться в Национальное (Франкфуртское) собрание.
В пореволюционный период Фейербах опубликовал ряд новых работ, которые, впрочем, не привлекли к себе внимания. Буржуазия отвернулась от своего выдающегося мыслителя. Что же касается пролетариата, то он уже в меру своей сознательности и организованности становился под идейное знамя Маркса и Энгельса.
В конце своей жизни Фейербах обратил свой взор к научному социализму. Он изучал «Капитал» Маркса, а в 1870 г. стал социал-демократом, но на позиции диалектического и исторического материализма так и не смог перейти. До конца своих дней он остался блестящим представителем домарксовского материализма и атеизма.
Фейербах о задачах и предмете «новой философии». Фейербах рассматривал свою философию как завершение и вместе с тем преодоление учения Гегеля и его предшественников. Если Гегель отрывал разум, мышление от человека, от его чувственной деятельности и потребностей, то «новая философия», или «философия будущего» — так называет Фейербах свое учение, — исходит из того, что реальным субъектом разума является человек, и только человек. Человек же в свою очередь продукт природы.