Край чёрных магнолий
Шрифт:
– Лизу я кусать не собирался, всех остальных людей – тоже, – серебристые глаза вампира наполнились бликами обиды. Он встал, словно вызывая меня на дуэль. – Ты перешла грань приличия.
– Ха-ха. Что, зубки зачесались, Тишуля? – я поднялась рывком, отодвинула ногой стул к стене и оперлась о столешницу руками.
– Теперь ты послушай меня, Светик, – Тихон криво ухмыльнулся в половину рта, но клыки остались втянутыми – он был сыт и недостаточно зол. – Твое недоверие вынуждает меня задать встречный вопрос. Отвечай на него честно. Любое плутовство я почую.
–
– Ты хочешь полакомиться котлетами из Семена Верховцева?
– Нет, – от шока у меня свело язык.
– Ладно. Допускаю, что он пришелся тебе по нраву. Оставим волосатого кутилу в покое. Может, у них еще с Лизой сложится, – Тихон аккуратно подвинул свой стул к плите и лукаво стрельнул глазами. – Та-ак… К известному клеветнику Мизинцеву ты точнехонько не питаешь лирических чувств. Почему бы тебе не приготовить из него шашлык, или шаурму? Для шаурмы и худшее мясо годится.
Я впала в прострацию.
– Хорошо. Пропустим всех людей, твоих сородичей. Подадим к столу волшебных существ? Они в разы вкуснее. Не желаешь ли, дорогуша, отведать антрекот из лешего, запеченный в дубовых листьях? Или тушеное филе русалки под савойской капустой, приправленное кайенским перцем и куркумой?
– У-у, – поморщилась я.
– Случаем, тебе не снятся поджаристые гномы табака на вертеле? – довольный Тихон похлопал по стеклянной крышке духовки, и не отрываясь от пола, подпрыгнул, – А как насчет вяленых эльфийских ушей? – он всплеснул руками, – Или у тебя текут слюнки при воображении орочьих мозгов, припущенных в сметане и заправленных кольцами репчатого лука с базиликом?
Я быстро помотала головой.
– Что ж, Светик, наконец я раскусил тебя. Вот самое желанное тобою блюдо – вампир обыкновенный в собственном соку! – с бойкостью стриптизера он скинул майку, эротично погладил живот, бедра и бока.
Я невольно хохотнула, но сразу же сдавила губы, пресекая продолжение смеха.
– Представь, какая выйдет из меня вареная грудинка. А копченые ребрышки! А всевозможные котлеты, отбивные и пельмени. Ежели меня выдержать месячишко в рассоле, а потом перчиком приправить и еще проморозить с недельку, да после нарезания и поднесения к столу обвалять в укропе и помазать хренком, – цены моему мясцу не будет. Ну, как? Изловил я тебя? Признайся, дорогуша, ты давно мечтаешь меня скушать?
– Совсем не мечтаю, Тиша.
– Я тебе не верю. Не бездоказательно. Говядину в тесте ты уплетала за обе щеки. Поверь мне, вампирятина полезней и нежней. Твой организм легко усвоит мое мясо. Ах, какое услаждение получит твой желудок после принятия мелко нарезанного вареного вампирского сердца, вымоченного в чесночном соусе! – он навалился на стол, перехватывая пар моего дыхания.
– Отойди! Не хватало, чтобы ты разбил посуду, – я вышла на простор.
– Нет, голубушка! Я не отстану от тебя, покуда не услышу, по какой причине ты меня не съешь ни завтра, ни на следующей неделе, – приложив мои руки к своей груди, доканывал Тихон.
– Аморально есть разумных существ, – стыдливо
Все-таки я рассмеялась.
– Но почему-то мадемуазель Челкашина считала, будто благородный князь Таранский должен мыслить иначе. Я, как и ты, стараюсь, – Тихон понюхал мой нос, – быть достойным звания разумного существа.
– Прости за беспочвенные обвинения, – я вновь сдалась. – Эльфы говорят: “Мы наделены разумом для того, чтобы сделать мир лучше, а не разрушать его”. Мне нужно было испытать тебя. Пройдет день-два, и за твои поступки мне придется отвечать свободой.
Еще вопрос, а кто кого испытывал? Проигрывать я ненавижу. Проиграть вампиру? Немыслимо! Я не привыкла к поражениям. Но со мной они случаются все чаще. Снова и снова наглый вампирюшник заставляет меня тупо хлопать глазами и краснеть, не оставляя ни малейшего шанса изменить ситуацию в свою пользу.
Я вспомнила похожее разбитое состояние духа после игры в карты с дедушкой, который неизменно оставлял меня в дураках. В горле пересохло. Дедушка обыгрывал меня потому, что был старше и опытнее. Тихон тоже старше… И умнее? Ну уж нет! Вот с данным утверждением я точно не смирюсь. Еще посмотрим, кто кого!
– Я прощаю твое недоверие, – Тихон не дал мне спрятать взгляд, приподнял мое лицо за подбородок и обнадежил добродушной улыбкой, как тяжело больного, в состоянии которого наметилась тенденция к выздоровлению. – Списываю на профессиональные издержки. Мне нужно, чтобы ты поняла. – он вновь склонился к моему лицу, встряхнул меня за плечи. – Я скорее умру от голода, чем нападу на разумное существо.
– Верю… Верю. Отпусти.
Тихон не перегнул со сверхсилой. Прибегнув к маленькому обману, я использовала его натиск как возможность отдалиться.
Едва он отпустил меня, я подошла к окну.
Я что-то чувствую к нему… По-прежнему… Ненужное, опасное… Меня к нему как будто тянет. Да, согласна. Он мне симпатичен. С ним интересно. Как только он здесь поселился, не приходится скучать… Я не покрываюсь мурашками при воспоминаниях о произошедшей в доме трагедии. … Интуиция охотника заглохла. Я не боюсь вампира, и не хочу убить. Могу без отвращения смотреть, как он питается, а не смотреть на это невозможно, потому что его превосходительство не привык есть в одиночестве. Ему нужна компания за столом… Мммда… Кто кого приручает? Все! Хорош! Не раскисай! Возьми себя в руки, а вампирюшника – в ежовые рукавицы!
– Альбертыч в принципе не против твоего официального трудоустройства в Отдел, – монотонно заговорила я. – Но есть одно сверхважное условие: ты навсегда должен отречься от сородичей и перейти на сторону людей. Обратного пути не будет. Вампиры не прощают предателей. Ты не сможешь к ним вернуться.
– Разве по мне не видно, я давным-давно не с упырями. Душой так изначально был на вашей стороне. Иначе бы меня не выгнали из стаи.
– Но готов ли ты убивать сородичей ради спасения людей и мирных волшебных существ?