Край чёрных магнолий
Шрифт:
– Вывести их нельзя? Фумигатором или еще чем.
– Бесполезно. Новая партия прибежит с улицы.
Тихон ушел в подвал.
Чудесный городок! Местные сверчки – и те кусаются! Лучшее место на свете. Ага!
Я обыскала полки белого соснового гарнитура с цветочной росписью, выбрала пять десертных фарфоровых тарелок, чайник и две чашки с блюдцами, два стеклянных бокала, коробку с чаем и пачку салфеток. Расставив посуду по стеклянному столу, вскипятила воду на газовой плите и заварила чай.
В дороге я купила основательный запас готовой
Да уж! Романтичная получается обстановка. Ха-ха! Осталось включить неторопливую музыку, как в мелодраме. Еще надо поставить перо жар-птицы в вазу на буфете и выключить свет… Снять кобуру? Да, конечно. Это еще немного разрядит наэлектризованную донельзя атмосферу. Я убрала пистолет с кобурой в оружейную сумку, которую потом впихнула в свободную нижнюю секцию кухонного гарнитура. “На всякий случай” достаточно осинового кола.
Итак, мне предстоял ужин с мужчиной. Правда, мужчина был не в моем вкусе, да и не собиралась я вляпываться в трясину отношений в отстойном аномальном городишке.
В гражданском браке с Максом не было слюнявой романтики. Наш совместный ужин представлял собой безмолвное поглощение пищи на диване у телевизора.
***
Я решила обойтись без музыки.
– Как в ресторане! – восхитился Тихон, поставив на стол принесенную бутылку домашнего вина. – Перо жар-птицы! Добрый знак, – взглянув на сияющее перо в вазе, он обвел бесстрастным взглядом еду.
Воспоминания об убийстве Ломакиных начисто лишили меня аппетита. Нужно было впихнуть в себя что-нибудь из мясных блюд. Потомственные охотники, как и оборотни, не могут обходиться без мяса. Иначе мы не только потеряем сверхсилу, но и вообще с трудом будем переставлять ноги. Вампирские гены требуют пищи, богатой животным белком.
Откупорив бутылку, Тихон наполнил два бокала и сел напротив, повесив снятую куртку на спинку стула.
Его руки не были дряблыми, как у хлюпика-интеллигента, за которого я приняла его вначале. Хорошо развитая мускулатура в сочетании с крестом из драгоценного камня на широкой серебряной цепочке, казавшейся золотой в свете пера жар-птицы, сделала его похожим на провинциального “братка”. Новый облик не вязался с плавной манерой речи и благородными чертами лица.
– Светлана, надеюсь, вы не возражаете против перехода на “ты”, – улыбнувшись, навязчиво предложил Тихон. – Чувствую, так нам будет проще наладить конструктивный диалог… Понять друг друга.
Мое внимание привлек необычный крест на его шее. Фигурка распятого Христа была выточена из белого с ярко-красными прожилками камня, по ней будто стекали кровавые струи. Меня слегка покоробило.
“Спокуха”, – приказала я себе.
– Я не возражаю. Но понимать меня не нужно. Не люблю, когда мне лезут в душу, – нервно выпалила я.
– А вот лично я не вижу ничего плохого в том, чтобы немного душу приоткрыть интересному собеседнику. Рискну начать первым эту болезненную процедуру. Я намерен предложить
– Мне не нужны помощники.
Нужны еще как! Но только не такие!
– Не упрямься! Тебе не обойтись без местного проводника, знающего тут все и всех… Волочаровцы не жалуют охотников, и выбор у тебя невелик.
Приехали! И почему это местные не любят охотников? Разве мы для них не спасители от вампирья? Или они думают, что мы плохо работаем, раз горожане продолжают гибнуть? Не понимают, что за всеми вампирами нереально успеть.
– Лады. Будешь моим экскурсоводом.
– Честно говоря, мне самому интересно выяснить, кто убил господ Ломакиных.
– Известно, кто… Вампирюшники.
– Вот это, как говорится, не факт. Я на твоем месте и людей не списывал бы со счета… В волшебном краю, где частенько промышляют вампиры, на них удобно вешать всяких так называемых “глухарей”. Для примера говорю.
Я чуток подвисла.
– Приступим к самому ответственному моменту – поделимся переживаниями, – Тихон глубоко вздохнул, собираясь с духом. – Как и обещал, начну с себя. Недавно я расстался со своей девушкой. Мы вместе прожили примерно год. Уйти от нее было нелегко, но я понимал, что, живя и дальше под одной крышей, мы будем только доставлять друг другу страдания. Я понял, что нам никогда не стать двумя половинками единого целого, и принял решение… отпустить ее. Я до сих пор с собой борюсь, стараюсь реже вспоминать о ней… Нашел убежище и здесь скрываюсь от нее, от самого себя.
– Думаю, выселение пойдет тебе на пользу. Нельзя все время бегать. Нужно набраться смелости и посмотреть в глаза.
Кто бы говорил!
– Тебя привел сюда не один служебный долг. Есть личная причина?
– С чего ты взял? – я снова разозлилась.
Не нужно бередить мне раны.
– На мстительницу ты не похожа. Охотников сюда приводит либо стремление отомстить вампиру за смерть близкого человека, либо желание спастись бегством.
– Я выгляжу убитой?
– Пока ты выглядишь вполне живой, – мой собеседник засмеялся. – Расстроенной, обиженной на весь белый свет, но живой.
Он хотел сказать: “озлобленной”, и не рискнул.
– Ты меня раскусил. Лови мою причину.
– Я весь внимание.
– Оборотень… Ко-бель… – надрывно прошипела я.
Только не надо слез!
– Кратко и емко. Теперь мы понимаем друг друга. Надеюсь, тебе стало легче.
– Да, полегчало прям.
Слезы не появились – и то дело. Полезно иногда поговорить с тем, кто в “теме”.
– Угощайся, – я подала новому знакомому тарелку с мадридскими пирожками.
– Спасибо, я не голоден, – Тихон отвел взгляд.
Замерев от поразившего тело электричества, я вжалась в спинку стула.
Неужели, он...
– Ты совсем не будешь есть? – мой голос завибрировал. – И не выпьешь за упокой Ломакиных?
Надо прояснить все и сразу. Чем быстрее, тем лучше!
Сумка лежала на соседнем стуле. За секунду я возьму ее, за пару вытащу оружие... У него секунда на бросок. Я не успею! Лучше попробовать незаметно подтянуть сумку за длинную ручку.
– Чисто символически, – Тихон насторожился, перестал улыбаться.