Край холодных ветров

Васильев Андрей Александрович

– Силен, – сказал я. – Уважаю.

Мы направились к харчевне, но дойти до нее не успели. Ночная тишина была взорвана воплями и просьбами о помощи. Неслись они из самого большого в поселении дома, который даже в ночной темноте выделялся хотя бы тем, что был велик и стоял наособицу.

– Спорим, это дом рикса? – крикнул я Гунтеру, подрываясь с места.

– Да какой смысл спорить, и так все понятно, – ухмыльнулся рыцарь, вытаскивая меч.

Мы, похоже, подбежали к дому первые, но при этом все равно опоздали. Из окна

на третьем этаже вылетело что-то белое. Сдается мне, это местный рикс. Был. А вот тот, кто его прикончил, похоже, до сих пор в доме, и крайне любопытно будет с ним поговорить, при условии, конечно, что он (или оно) говорить умеет.

Площадь быстро заполнялась полуодетым народом, держащим в одной руке факелы, в другой оружие. Что мне нравится на Севере – без портков на улицу мужик выйти может (хотя меня, помнится, пять минут за такое отчитывали), а вот без меча или секиры – фигушки. Крепкий тут народ и ко всему готовый.

– Вы кто такие, а? – подскочил к нам бородатый крепыш в рогатом шлеме, так сказать, на босу ногу (портков на нем не было, одно исподнее) и с двулезвийной секирой в руках.

Гунтер молча показал кругляш, про который я все забывал его спросить, и поинтересовался у притихшего мужичка, кивнув на истерзанный труп мужчины в ночной рубашке, залитой кровью:

– Рикс?

– Он, – вздохнул крепыш. – Хоть и был тряпка тряпкой, а жаль его. Кто ж его так, а?

– Тот, кто сейчас находится в доме, – ответил ему я. – Рикс с кем жил?

– Да ни с кем, один, – сообщили мне из толпы. – Бирюк он был.

– Плохо, конечно, но хорошо, – глянул я на толпу и заорал во все горло: – Эй, в доме! Выходи по-хорошему. Деваться тебе некуда, все одно пришибем. А так хоть какой-то шанс.

Из дома раздался рев, говорящий о том, что я услышан, но слова мои до сердца и ума душегуба не дошли.

– Ну что, идем внутрь? – воинственно поправил шлем бородач. – Чего ждать-то?

– Не-а, не пойдем, – остановил его я. – Эта тварь только того и ждет, там у нее преимущество – темнота и коридоры. Прибить мы ее, конечно, прибьем, только вот людей потерять можем не одного и не двух. Мы ее по-другому сейчас примем. Я смотрю, дом-то риксов неблизко от остальных стоит?

– Ну да, – кивнул крепыш.

– Вот и славно. Давай-ка вон из копны около колодца сенца натаскай, слегка его намочи да под окно осторожненько накидай. Ну и запали после моего сигнала.

– Понял, – ухмыльнулся бесштанный воин и, махнув рукой еще паре таких же босяков, устремился выполнять мое задание.

Через пять минут все было готово. Сено было навалено под окна, люди с факелами стояли рядом с домом, я подал Гунтеру знак быть готовым к бою в любой момент и крикнул:

– Эй, животное. Если не выйдешь сейчас же, запалим дом, сгоришь, как свечка.

Даже рыка не раздалось в ответ и, обиженный таким невниманием, я махнул рукой:

– Поджигай!

Не успел первый

из факельщиков поднести пламя к сену-соломе, как из окна на втором этаже выскочила черная тень и приземлилась в шагах в десяти от меня.

Надо отметить, выглядело это отменно опасно и так же страхолюдно. Тварь почти двухметровой высоты, поросшая сивой шерстью, с полным набором клыков и когтей, стояла на двух лапах и слегка раскачивалась, как бы прикидывая, на кого первого броситься.

– Силен, – раздалось из толпы, впрочем, без всякого страха.

– Ага, – ответил я неизвестному оратору, перекидывая щит со спины в руку. – Мощен. Но все одно мы его сейчас оприходуем.

Тварь подняла морду и издала то ли вой, то ли вопль.

– Надо думать, это одна из тварей Гедран, – совершенно спокойно отметил Гунтер.

– Да к гадалке не ходи, – согласился я. – А вот говорить она не умеет. С одной стороны, жаль, а с другой… Что, лучники тут есть?

Ответить мне не ответили, но скрип сгибающихся луков я услышал.

– Ну чего ждем, пли, – скомандовал я, и в это время тварь прыгнула.

Залп встретил ее в воздухе, не все стрелки попали, кто-то взял прицел выше, кто-то ниже, но пяток стрел остановили полет мохнатого убийцы.

Не долетев самую малость до меня и Гунтера, тварюга покатилась по брусчатке, которой была замощена площадь. В еще дергающееся тело воткнулось несколько стрел, нечисть в последний раз дернула конечностями и испустила дух.

– Ух ты, – сказал я. – А дохнет как человек. Я-то думал, что сейчас с ней биться будем…

Флоси сплюнул:

– Вот ведь отродье колдовское. Надо выпить пойти.

Народ поддержал его предложение и повалил к харчевне. На площади остались лишь мы с Гунтером, крепыш, натянувший невесть откуда добытые портки, да еще пара мускулистых ребят.

– Надо бы эту тварь сжечь, – посоветовал я им. – Не дело такое в землю класть.

– Это само собой, – кивнул крепыш. – Меня Снорри зовут, я тут начальник охраны.

– Да поняли мы уже, – сказал я. – А что Ингвар, советник кенига, не заезжал на днях?

– А как же, был, – подтвердил Снорри. – На этой неделе аж два раза. В начале недели и еще два дня назад. Денек пожил тут и уехал.

– Пожил?

– Ну да, у него же тут дом, от бабки ему достался в наследство. Он иногда в нем останавливается, редко правда.

Снорри отправился давать указания подручным на предмет хвороста и горючего масла. Я посмотрел на Гунтера.

– Ты понял, да?

– Конечно, – грустно улыбнулся рыцарь. – Он привез эту тварь, поселил в своем доме, и она ночью добралась до рикса, поскольку тот не захотел покидать бург. А ночевал он тут…

– Чтобы ночью провести тварь в свой дом, вон темнота какая, – закончил я его мысль.

– Немыслимо… – печально сказал фон Рихтер. – Я ведь его знаю, он достойный человек. Зачем ему это?