Край холодных ветров
Шрифт:
– Ну да, – согласился со мной фон Рихтер. – В капитул отправили, к великому магистру Лео. Там некоторая ситуация вышла, получилось так, что я его спас, к этому времени еще и реляция майорда Гуго подоспела, про ведьмака и все остальное. Тогда Айхенвальд и совет решили меня посвятить в рыцари храма и ввести в капитул. Я-то сам был против, не считаю я, что достоин такой чести, но совет не переубедишь.
И ведь не врет, и впрямь на совете своем говорил, что недостоин, и душой даже не кривил. Хорошо, фон Рихтер, что ты в этом мире живешь, а не в нашем. Тяжело тебе у нас пришлось бы,
– Если бы не это посвящение, я бы на восток поехал, за вами следом, как и обещал. Но меня сюда направили, по просьбе кенига. Тут очень плохие дела творятся, лэрд, очень. И вас нам сама богиня послала, я вам точно говорю.
Спорный вопрос. Это меня вам или тебя, о мой наивный друг, мне.
Мы вошли в зал, очень вычурно украшенный, с мозаичным полом, большими окнами и оружием, развешанным по стенам. Аскетизмом миссии во Фладридже тут и не пахло. Непохож был на фон Шлиппенштайна, в котором все выдавало бывалого вояку, и колобок, выкатившийся из противоположного конца зала и являвшийся, судя по всему, гроссмейстером ордена Улофом дер Боттомом.
– Фон Рихтер, друг мой, вы вернулись, – немного писклявым голосом сказал колобок. – Вы довольно быстро. Как там кениг, все еще пребывает в печали и растерянности? И кто это с вами? Позвольте сразу представиться – Улоф дер Боттом, гроссмейстер ордена.
Толстячок отвесил мне церемонный поклон.
– Гроссмейстер Улоф, позвольте вам представить одного из самых отважных и благородных людей, каких я встречал в своей жизни.
Черт, я сейчас либо взлечу от гордости, либо умру от скромности. Как же фон Рихтер любит эти высокопарности. Ничему человека Кролина не научила…
– Лэрд Хейген, – и рука Гунтера указала на меня.
Эх-эх. Надо было так «Лэ-э-эрд Хейген»! И толстячок сразу так ладони к щекам: «Вау! Это сам Хейген!»
– Из Тронье, – уточнил я, отгоняя все лишние мысли в сторону, чтобы не засмеяться в неподходящий момент. Конфуз может выйти. – Думаю, Гунтер по молодости приукрасил мои добродетели.
– Отчего же, – не согласился со мной толстячок. – Я слышал о вас. Да и другом ордена кого попало не делают, наша дружба – это награда за смелость и честь, стало быть, вы обладаете этими добродетелями, а значит, вы более чем достойный человек.
– Майорд Гуго предлагал лэрду вступить в наш орден. Но, увы, получил отказ, – сообщил гроссмейстеру Гунтер.
– Да вы что? – всплеснул руками дер Боттом. – И почему?
Да, толстячок выглядит забавно, а подметки режет на ходу. Вроде и беседа дружеская, а попробуй не ответь.
– Я выполняю некую миссию, и до тех пор, пока ее не исполню, нет мне ни покоя, ни свободной воли, – пояснил я ему. – И вот как мне богине служить при таком раскладе?
– Это да, – покивал головой дер Боттом. – Так чем вам может помочь наш орден? В чем явилась нужда? Деньги, крыша над головой? Поединок – и нужны секунданты?
– Да ни в чем, – улыбнулся я. – Просто визит дружбы. Дружу я с вашим орденом. А у вас как? Может, помощь нужна?
Толстячок было открыл рот, чтобы, вероятнее всего, сказать: «Нет», – и тем самым похоронить мои надежды, но Гунтер его опередил:
– Нужна, лэрд Хейген, еще как
– И? – вопросительно взглянул на него я.
– И было здорово, – недоуменно ответил мне рыцарь и пожал плечами.
– Нет, Гунтер, наш гость спрашивает, в чем помощь, которая нам от него потребна, заключаться будет, – объяснил простодушному фон Рихтеру гроссмейстер.
– А! – облегченно вздохнул молодой рыцарь. – Дело в следующем…
– Одну секунду, фон Рихтер, – остановил его дер Боттом. – Я понимаю, что ваше доверие к другу безгранично, и уверен, что оно абсолютно оправданно, но не сочтите за дерзость, лэрд Хейген, лично я вас не знаю, тайна же, которую наш юный рыцарь хочет вам поведать, не принадлежит только нашему ордену. Скажу больше, при всем уважении к вам, фон Рихтер, я считаю, что мы не в праве вмешивать людей, не принадлежащих к ордену, в подобные дела.
– Я понимаю, – кивнул я. – И не настаиваю на своем участии в каких-либо мероприятиях.
– Гроссмейстер! – раздраженно сказал покрасневший фон Рихтер. – Что вы себе позволяете! Вы говорите с благородным человеком, это просто…
– Гунтер, ваш собрат прав, – оборвал я его. – Тайны, хранимые орденом, тем более тайны, доверенные ордену третьими лицами, – это крайне тонкая материя.
– Я рад, что вы все поняли верно, – пропыхтел дер Боттом.
– Гроссмейстер, – холодным и крайне официальным тоном, совершенно не идущим ему, заявил фон Рихтер. – Я, как полномочный представитель капитула и полноправный рыцарь храма, настаиваю на участии лэрда Хейгена в расследовании, порученном нам кенигом Северных земель. Я уверен, что это приблизит нас к верному пониманию сложившейся ситуации, что крайне важно и для кенига, и для ордена.
– Подчиняюсь воле капитула, – неохотно сказал толстяк. – Но настаиваю на принесении лэрдом Хейгеном клятвы молчания. Это мое право как гроссмейстера ордена и как хранителя Северных земель.
– Согласен, – кивнул фон Рихтер. – Лэрд Хейген, я спрашиваю вас: не окажете ли вы честь ордену Плачущей Богини принять участие в неких действиях, направленных на восстановление мира и справедливости в Северных землях?
«Благодаря вашей репутации у ордена Плачущей Богини у вас есть возможность выполнить цепочку скрытых заданий «Тайны Севера». Награды за прохождение всей цепочки заданий: 7000 опыта; 5000 золотых; элитный предмет из хранилища ордена, соответствующий классу игрока; умение, соответствующее классу игрока, – вариативно; титул «Рыцарь Севера»; + 20 единиц к уважению народов Севера; + 10 единиц к уважению в каждом бурге Северных земель. Принять?»
О как. Скрытая цепочка. Еще одна. И вроде пока без ограничений по уровню. Ну поиграем, чего ж нет-то.
«Вам предложено принять задание «Тревожные вести». Данное задание является стартовым в цепочке квестов «Тайны Севера». Условие – выслушать представителей ордена Плачущей Богини и выполнить их требования и пожелания. Награды: 500 опыта; + 1 единица к уважению народов Севера. Получение следующего квеста в цепочке».
Надеюсь они не будут желать что-то уж совсем паскудное.