Край ледника
Шрифт:
Она не включила свет, уверенная, что не приземлится или не врежется во что-то или в кого-то. Наверху Алефаэро тихо окликнул ее.
– Галатея? Галатея, свет?
Она хотела подождать еще немного, но еще больше ей хотелось, чтобы ее спутник заткнулся, поэтому она откинула закрывающую волшебный фонарь завесу.
Тысячи искр приветствовали вторжение света, словно зрительные вздохи удивления. Галатее тоже хотелось задохнуться, как от удушающей жары, так и от нахлынувших на нее образов.
Они говорили ей, что здесь, внизу, есть кристаллы, но паладин
Потому что эти разноцветные кристаллы были огромными, некоторые толще ее роста. И обдавало жаром – тем же жаром, который вырезал каньоны, служившие районами в городе.
– Клянусь богами, – услышала она возглас Алефаэро над собой, слишком громкий, чтобы ее успокоить.
Она подняла глаза, поймала его взгляд и приложила палец к поджатым губам. Затем она обратила свое внимание на пол, или, скорее, на округлую вершину огромного кристалла недалеко внизу. Она ступила на него и направила волшебника вниз рядом с собой, затем крепко удерживала его неподвижно, пока команда далеко наверху, почувствовав уменьшившийся вес, пыталась ослабить шелковую веревку.
– Как Джарлакс назвал это? – тихо спросил Алефаэро.
– Комнаты, в которых невозможно дышать.
– Без магической защиты мы бы уже испытывали боль, – сказал волшебник. Он опустился на колени, затем положил руки на кристалл и наклонил голову ниже, заглядывая под пролет другого соседнего образования.
Галатея знала, что они не одни в этом месте. Она осмотрела все вокруг, затем спросила Алефаэро:
– Что-нибудь есть?
Волшебник покачал головой.
– Стой спокойно, – сказала ему Галатея, и опустила завесу фонаря, крадя свет.
Несколько ближайших огней перед ними отбросили тени на линии кристаллов – и то, что светилось, явно двигалось.
Алефаэро неуклюже и неуверенно поднялся на ноги.
– Свет, свет! – взмолился он и начал произносить заклинание.
Галатея сделала, как просили, и поняла настойчивость волшебника, когда молодой полярный червь неподалеку прополз по кристаллу.
Затем еще один сбоку от первого и третий сзади.
Галатея вытащила Блуцидер, но даже с защитой от огня, последнее, что паладину хотелось, это вступить в бой с реморхазом – удар по ним, находясь рядом, подвергнет ее воздействию достаточного жара, чтобы плоть съежилась от сильных ожогов.
Она встала на ноги, взяла меч обеими руками и поморщилась, когда в поле зрения появилось еще больше монстров.
Затем последовала вспышка, огромный разряд молнии, вылетевший из дрожащих пальцев Алефаэро. Ближайший реморхаз пал, разорванный молнией, как и второй, а тот, что находился сбоку, хотя и устоял на ногах, начал странно трястись, явно расстроенный.
Алефаэро снова начал заклинание, но остановился и ахнул, и Галатее не нужно было спрашивать почему, ибо она тоже увидела новоприбывшего, недалеко от остальных, гигантского взрослого полярного червя, около двадцати футов длиной и достаточно толстого, чтобы проглотить эвендроу целиком!
Галатея зажала свисток между губами и дико дунула,
Все больше и больше червей всех размеров показывали себя, проползая по кристаллам они приближались к незваным гостям.
Алефаэро встал, и в него влетел ближайший червь, тот, что был ранен молнией. Он встал на дыбы, как змея, клацая жвалами, и метнулся вперед для удара.
Галатея мудро поступила, что не стояла на месте, а скатилась обратно с кристалла к концу веревки. Тот, что был наверху, продолжал атаковать ее там, где она ранее стояла. Она поднялась, когда червь подошел ближе. Отчаянно замахнувшись Блуцидером, она смогла отсечь голову червя и поняла, что привлекло его внимание – к счастью, поскольку он уже собирался перекусить веревку!
Ее руки горели от удара, затем от второго, третьего и четвертого, когда она поднималась перед полярным червем все выше и выше в пещеру, вскоре оказавшись вне досягаемости этого малыша.
– Быстрее, быстрее, – взмолилась паладин, потому что взрослый реморхаз быстро приближался. С шокирующей скоростью он бросился к тому месту, где она стояла, и поднялся более чем на половину длины своего тела, яростно взмахивая маленьким драконьими крыльями, чтобы суметь поднять голову, а затем высоко щелкнул жвалами.
Если бы Галатея инстинктивно не поджала под себя ноги, она потеряла бы, по крайней мере, ступню.
Двое эвендроу поднимались вверх, все выше и выше, затем обратно в шахту и еще выше. Галатея крепко прижала Блуцидер к груди, сжимая рукоять своего священного меча, левая рука крепко обхватила лезвие, чтобы зафиксировать его на месте.
Над собой она услышала шепот Алефаэро, слова летели быстро и, казалось бы, бессмысленно. Он просто бормотал, изрыгая страхи и выражая недоверие.
Паладин использовала эту нелепость как бальзам, чтобы успокоиться.
Несмотря на все его магическое мастерство – и сила удара молнии не оставляла сомнений в его могуществе – этот волшебник никогда не знал настоящей битвы.
Слушая его на протяжении всего этого долгого восхождения, Галатея почувствовала, что никогда больше не хочет видеть битву.
Она не винила его.
Подъем прекратился долгое время спустя, а Галатея все еще висела в шахте, пока те, кто был наверху, вытаскивали Алефаэро на твердую землю. Затем она снова поднялась и почувствовала, как чьи-то руки схватили ее. Она попыталась пошевелиться, чтобы помочь им, но очень старалась не потерять свой драгоценный меч.
Когда она выбралась и сумела сесть, она просто сидела тихо, позволяя Алефаэро бессвязно описывать собравшимся монстров внизу. Его ясный и беззастенчивый ужас передал правду об этой хрустальной пещере больше, чем ее взвешенное объяснение могло когда-либо надеяться сделать.
Прошло несколько дней, прежде чем Галатея снова вошла в длинный коридор, ведущий в Каттисолу, с Илиной и волшебником Алефаэро рядом с ней. Руки паладина все еще были забинтованы, поскольку ожоги не зажили полностью после нападения на полярного червя.