Край ничейных женихов
Шрифт:
– Люб… – повторил зачем-то Степан Степаныч, встал, подошел к окну и уже оттуда махнул рукой. – Идите, устраивайтесь.
Женщины вышли за приятным Колей, и Люба всю дорогу не проронила ни слова. Она никак не могла забыть этого мужчину в клетчатой рубашке. Ну надо же! Вот встретил человека и… как будто весь век его знаешь! А он только на тебя посмотрел! Но как посмотрел! И глаза у него… Господи! У него ж голубые глаза! Как озера! Как… как те, про которые и говорила та гадалка! Это судьба! Ее, Любкина… И, главное, на Галку он вообще
– Ну как тебе? – толкнула подругу в бок Галка, вытянув ее из приятных мыслей. – Что скажешь про наше новое жилище?
Они стояли посреди большой светлой комнаты, почти пустой. Только четыре кровати да тумбочки возле них. И ничего больше.
– Хорошее… – медленно проговорила Люба. – Уютненькое…
– Про уют это ты в самую точку, – фыркнула Галка. – Ну ничего, мы сюда бутылочку поставим с цветочками, красивее будет.
– Вам понравилось? – сверкнул улыбкой Коля. – Тогда я побежал докладывать. Скажу, что все нормально.
– Заходите в гости! – крикнула ему вслед Галка, бросила сумки и плюхнулась на кровать. – Ну, Люб, ты и аферистка… На такое решиться, это ж… Но если у нас с тобой ничего не получится, я…
– У меня получится, – уверенно кивнула Люба.
– Тогда и у меня, – вытаращилась Галка. – И вообще, не забывай, я доярка лучше тебя.
Люба даже ничего не стала отвечать. То ли подруга на самом деле телевизор больше мужа хочет, то ли вообще ничего не понимает…
Только женщины распаковали вещи, как Галка тут же засобиралась в магазин.
– Ты ведь даже не знаешь, где он здесь, – усмехнулась Люба.
– Вот, буду ходить себе, спрашивать, глядишь, и познакомлюсь с кем-нибудь, – говорила Галка, взбивая перед маленьким зеркальцем свои овечьи кудри. – А то… столько денег за такси отдать, а потом взять да и просидеть все время в этой комнате? Конкурс скоро кончится, и все, по домам. Так что… надо успевать!
– Ну давай, а я в душ с дороги-то…
Комнату женщинам выделили, похоже, в больнице, потому что пахло лекарствами и весь коридор был покрашен светло-голубой краской. Правда, людей нигде не наблюдалось.
Люба сама отыскала душевую, наплескалась вволю и вышла, как арабский шейх, в длинном махровом халате и с огромной чалмой из полотенца.
Открыв дверь в свою комнату, она вздрогнула – на незанятой кровати сидел тот самый Степан Степаныч.
– Ну, здравствуй, Люба… как живешь?
Люба кривенько улыбнулась. Вот ведь добрый человек, первый раз видит, а уже про дела спрашивает.
– Сы-спасибо… у нас все хорошо, – прилежно ответила она. – А у вас? Как дела? Здоровье? Бессонницей не страдаете? А то у нас в деревне бабы чего-то жутко бессонницей мучаются. А мужики, те больше гемор… кхм… алкоголизм их одолел, прямо и не знаем, что делать. А у вас не сильно пьют-то тут?
– Не сильно… У нас тут работают… – не отрывал от нее взгляда Степан Степанович. – А дома как? Муж, дети, семья?
– Да
– Люб, давай на «ты». А то мне прямо неловко, – попросил мужчина. – Или я сильно старо выгляжу?
– Н-нет, чего ж старо… у меня и постарше был… – сдуру ляпнула Любка, но тут же опомнилась: – Знакомый! Сосед! Мы с его женой уж такие подруги, такие подруги! А она вообще настоящая бабушка. Так что вы из-за старости-то не переживайте, я вас запросто на «ты» буду звать. А у вас у самого-то как? – не удержалась Любка. – Семья, жена, дети?
Мужчина поморщился:
– Была… и жена, и семья… Да только супруга не захотела из города уехать, а я не смог там работать, вот и…
– Вот и паскуда ваша жена! – очень эмоционально отреагировала Любка. – Чего ж за хорошим-то мужиком не поехать! Вон, я слышала, декабристки-то как за своими мужьями…
– А ты как сюда приехала? – перебил ее Степан Степанович. – На конкурс?
– На конкурс, – быстро согласилась Люба, а потом махнула рукой. – Да какой там конкурс… Нет, мы и в самом деле с Галкой лучше всех работаем, да только сюда… Знаете…
– Мы договорились на «ты».
– Ах, ну да же… Так я и говорю, захотелось… мир посмотреть, себя показать. У нас же там кого увидишь? Даром что название Мужиково, а так… одни бабы. Кому там себя покажешь? Галка вон вообще ни разу замужем не была, и детей у нее нет, как же жить-то, сам понимаешь…
– А у меня друг холостой! – обрадовался Степан. – Вообще у меня здесь много холостых друзей, у нас как раз в дамах острая нехватка. Я потому и конкурс доярок решил к нам переманить, может, останется кто, а то… Уж если женщине одной тяжко, то мужикам… сама понимаешь.
Они встретились глазами, и Люба, хихикнув, покраснела до кончиков волос. Надо же, в первый раз встретились, а вон как понимают друг друга и думают об одном и том же. Во всяком случае, в это хотелось верить.
– Люба, а… а что вы сегодня вечером делаете? – спросил вдруг Степан.
– Я? – удивилась Люба. – Я что делаю?
– Ну… ты и твоя подруга.
– Так это… ничего не делаем… А что надо?
– Тогда… – Степан встал, поправил воротник своей рубашки в клетку и торжественно заявил: – Тогда я… и мой друг, конечно, мы приглашаем вас в кафе! Сегодня вечером, вот.
У Любы перехватило дыхание.
– Ой… а у вас здесь и кафе есть? – кокетливо поправила она чалму, которая уже стала сползать на глаза.
– Ну… как сказать – кафе… Днем это столовая, а вечером… Мы попросим Максимовну, она нам котлет нажарит или еще чего… шашлыков тоже может, она у нас все умеет. Включим магнитофон, ну и… будет кафе. Придете?
– Вот ведь как просто! А у нас никак до этого додуматься не могут! – всплеснула руками Люба. – Конечно же, придем, Степан… Степаныч…
– Люб… ты это… Не надо меня Степанычем, – попросил он. – Лучше просто по имени… ну или по фамилии, если уж сильно разозлю. Семенов я.