Край собачьих следов
Шрифт:
– Так на суде выявили…
– Они там выявят, – он посмотрел на Денни и покачал головой. – А впрочем, кто знает… Не наше это дело, в любом случае.
На душе Антис стало тяжело. Очевидно уже, что эти ребята с Эриал знакомы не шапочно. И невольно подумалось, что не попроси она Хинта оставить эльфийку во дворце на ночь, сегодня он мог бы быть рядом. И не пришлось бы спасаться от давки, цепляясь за пахнущего тиной вора. Конечно, заговор есть заговор. Нашли бы способ. Но иная попытка могла и провалиться… Все могло
Между тем провожатые спорили, снова забыв о ней.
– Нет, Слэйд, – горячился Денни. – Мы должны спасти Эри. Все это время я думал, что она осталась в том лесу…
– Хочешь сказать, совесть мучила? – усмехнулся грабитель.
– Нельзя ее во второй раз бросать, – он стиснул челюсти.
– А ты, Денниард, романтик, – Слэйд покачал головой.
– Кто?
– Хорошо, глянем, что там. Сколько человек в конвое. Если и получится, то только до моста перехватить. Дальше я бы не рискнул.
– Тогда чего ждем?
Слэйд наконец выпустил руку Антис.
– Простите, леди, дела, – он отсалютовал двумя пальцами и побежал за приятелем.
Антис так и осталась стоять в переулке, не понимая, что это только что было. Ее жизнь разрушена. Даже вещей больше нет. Она в Толлгарде никогда не бродила одна и до дома неясно, как добираться. А если и доберется, то дальше будет не слаще. Замуж приличный человек не возьмет. Разве что отец, может, кому продаст. Зато виновнице всего этого торжества теперь бегут на выручку грабители. С ее украшениями за пазухой.
Молодец, Антис, что еще сказать.
***
Копыта застучали о мостовую. Решетка тюремных ворот поднялась, первой выпуская телегу с мужчинами. Ее клетка тронулась следом.
Солнце поднималось выше и начинало припекать. В воздухе разливался аромат цветущих садов. В такой день было жаль умирать.
Улицы встретили их людскими криками. Кто-то швырнул в лорда Кебарда яйцо. Желтоватая жижа разлилась по рукаву балахона. Эри обернулась и увидела Карину, ту самую служанку из поместья лорда. Сам Кебард и ухом не повел. Даррен тоже казался спокойным, как старое дерево.
Только Эри повторяла про себя, как заклинание: «Все будет хорошо».
Процессия свернула в переулок, а оттуда в арку массивного трехэтажного дома. Зевак здесь уже не было. Кебарда и Даррена повезли дальше прямо. Ее же телега остановилась.
Двое солдат натянули поверх клетки черный брезент. Цокот копыт постепенно удалялся.
«Чего мы ждем?» – недоумевала Эри.
Наконец и ее телега тронулась, но сразу завернула налево.
– Стойте-стойте! – воскликнула она. – Мы же не туда едем! Почему не с ними?
Отвечать никто не собирался.
Эри заметалась по клетке как пойманный зверь. Потрясла деревянные прутья, попыталась процарапать брезент. Балахон пропитался
***
Королева Леория величественно улыбнулась. Эльфийский посол Бьерн поклонился и сел на приготовленное рядом кресло. Со специально построенной ложи открывался вид на площадь. Словно в море из живых людей высился остров-эшафот, окруженный плотным кольцом стражи.
Краем глаза Леория заметила, что Бьерн без нужды теребил кружевной платочек. Она взмахнула черным веером.
– Вы уже слышали, – спросила она, – что убийце всего шестнадцать?
– О да, – посол состроил скорбную мину, – это так ужасно! Ребенок убил…
– Она не ребенок, – перебила его Леория, – она полуэльф.
Лицо Бьерна вмиг стало белым.
– Тем ужаснее, – проговорил он, сглотнув, – что это может омрачить наши переговоры.
Леория мягко, почти по-женски улыбнулась. Зрелище ерзающего в кресле эльфа доставляло ей удовольствие.
Отношения между Западной и Восточной Лансией всегда были сложными. Ренорд любил разглагольствовать о мире, писал Хинту длинные письма, а ей даже стихи посвящал. Но разведка Лидера докладывала, что в эльфийских пилорамах и кузницах ни на день не останавливается работа. И Леория могла понять, почему.
Остроухие считали весь Снежный полуостров своей исконной территорией, и никакие переговоры и фальшивые любезности не отменяли их намерений. Мир, который собирался подписать ее муж, ничего бы не изменил. Только усыпил бы бдительность, чем хитрые эльфы не преминули бы воспользоваться.
Уж она-то знала толк в коварстве.
***
– Семь человек, не считая кучера, – поделился наблюдениями Слэйд. – Три спереди, четыре сзади. Я отвлекаю, ты действуешь.
– Я? – переспросил Денни.
– А кого тут совесть мучает? Готов?
Он кивнул. Тогда Слэйд выскочил в переулок и швырнул в ехавшего впереди всадника камень. Тот схватился за голову.
– Взять его! – приказал он ехавшим позади стражникам. Двое достали из ножен узкие мечи и пришпорили коней. Сам раненый отъехал в сторону, пропуская телегу.
Рванув вперед к ближайшему дому, Слэйд ловко запрыгнул на балкон, через него еще на один и принялся швырять в преследователей глиняные горшки с цветами. Следом полетел и весь хлам, что попадался на глаза.
В это время Денни, воспользовавшись тем, что впереди никого не было, кинулся к телеге наперерез. Кучер испуганно потянул поводья и крикнул:
– С дороги!
Денни подался к нему и, запрыгнув на козлы, приставил к горлу мужчины нож.
– Что случилось? – крикнули сзади.