Край заблудших
Шрифт:
– А кем?
– Шутом!
Лекарь и Марк сказали: «ахаха». Мой рот повернул вверх.
– О, ты улыбаться умеешь, дурень!
– Умею. Говорить умею. Смотри: судьба лекаря – помогать человеку. Шут какой-нибудь может землю ложкой таскать. Таскает землю, а пустоту не заполнит. Такая судьба у шута.
– Тебе бы книги писать, – сказал Марк. – Так мало слов знаешь, а такую тираду выдал. Талант!
– Талант с неба валится на человека. А тот может не помнить этого. Судьбу испортить. Нет памяти – нет человека.
Лем и Марк посмотрели. Я все испортил? Рты не открывают. Я,
– Знаешь… вспомнит он свое имя. Пока не трогай его, ладно? – сказал Марк. – Вижу в нем что-то… Пока пусть безымянным ходит. Лучше так, чем мы ему голову не тем забьем. Кажется, понимает он многое, просто слов пока не хватает.
– Не хватает, – сказал я.
– Вот именно. К Каину его отправить не забудь. Хотя знаешь… Нет, Лем, я сам его отведу. Поболтайте еще, книжки с картинками покажи ему. Пусть запомнит хоть что-то, что для общения пригодится. А то выдаст он такое при Каине… Может, хорошим обернется, а может, плохим. Выбор-то он всем предлагает.
– Всем. – Глаза Лема стали как пустота в ложках. Плохо лекарю? – Зайди через час, Марк. Я с ним слова подучу. Так, что у меня из книг есть… Ну, дурень, пока придется по нашим записям об анатомии работать. Читать ты еще вряд ли сможешь, но я могу вслух. Организм человека состоит из…
Глава 02
Каин. Знакомое имя?
Лем читал, я слушал. Хотя читать тоже мог, медленно. Многое узнал. Руки, ноги, голова. Почка, печень, немота. Немота – у других. Я мог говорить, но слов не помнил. Чем больше слушал, тем больше вспоминал. Лем иногда говорил не по книге, отвлекался. Что-то спрашивал. Мало, очень мало слов помнил… Думать было больно.
Мы – в лекарне. Здесь лекари лечат людей. Заблудшие – странные. Падают с неба на землю, редко. Не получают ушибов и открытых переломов. Кости целы, мозги больные. Желудок чувствует пустоту.
– Пища? – Я показал в книгу. Лем понял:
– А, есть захотел? Это мы легко… Посиди тут пять минут.
Он ушел. Пять минут – это мало. Лем ушел на больше. Еще я знаю час. Час – это много. Что между пятью минутами и часом?
Пришел. В руках держал…
– Помнишь, что это? – спросил лекарь.
– Ампутированный орган земли.
– Ну… можно и так сказать. Но лучше называй картошкой. Вот, держи. Шкурку с нее сними, вареная. Больше не дам, дурень, и так из своего пайка выделил.
Лем читал дальше. Я узнавал больше. Прочитал про возрастные болезни.
– Это бесполезная информация. – Он перевернул страницу. – У нас все равно никто не стареет. Каким попадаешь сюда – таким и остаешься. Просто кто-то из лекарей вспомнил, что есть такая штука – возраст. У нас книги такие, знаешь, как из разных частей сшитые. Кто что вспомнил – тот то и записывает.
–
– У тебя? Хм… Может, лет семнадцать.
– А у тебя?
– Я постарше явно. Двадцать, двадцать два, наверное. Но это только на вид. Так-то я здесь уже лет десять живу и ни капли не изменился.
– Что значит «на вид»? А как еще, если не на вид?
– Сложные вопросы ты задаешь, дурень. Мы в запутанное время живем. Ничего не понять. Память-то не только у тебя отшибло, у всех нас проблемы. Как тебе картошка?
– Полезна для пищеварительного тракта. Насыщает организм питательными ферментами. Язык участвует в процессе жевания.
– Короче, вкусно, я понял. Да уж, повезет Каину, если ты с таким словарным запасом припрешься… Надо было другую книгу выбрать, не по анатомии.
В лекарню зашел Марк.
– Как вы тут? Безымянный, хоть немного говорить научился?
– Научился, – сказал я. – Ты, Марк, эктоморф. Имеешь худое, вытянутое лицо. Тонкие длинные руки и ноги. Подкожный жировой слой отсутствует.
– Эм… – Марк остановил нижние конечности. – Ты чему его целый час учил, Лем?
– Книжку мы читали. По анатомии.
– И кто теперь дурень? Сказку бы лучше ему рассказал, чтоб по-человечески выражаться мог, а не вот этой вот лекарской фигней.
– Врач, – сказал я.
– Что?
– Не лекари. Врачи. Так называется.
Глаза Лема стали шарообразными, как две большие почки. Он открыл и закрыл рот. Что-то в глазах изменило строение.
– Точно… Врач. Врач! – Он напряг голосовые связки и издал высокий звук.
– Тише ты, – сказал Марк.
– Он вспомнил слово! Оно ведь на поверхности лежало, вон, про всякие почечные проблемы наши лекари целые книги исписали, а такое слово вспомнить не могли! Марк, он сам вспомнил новое слово! Которое мы – не помнили!
– Вот и помалкивай. – Марк напряг мышцы лба. Ярко выраженная неврастения. Или нет? Неверный диагноз. Просто напряг мышцы лба. Надо научиться говорить проще… – Дай парнишке шанс. Если Каин сразу его раскусит, заберет это. Понимаешь? Останемся все с носом. А это…
– Орган для распознавания запахов, – подсказал я.
– Я хотел сказать, что это для тебя ничем хорошим не закончится. Вставай, пойдем к Каину. Он уже заждался.
– Он будет диагностировать мой мозг? Магнитно-резонансная томограмма?
– Типа того. Лем, придурок, ты чем ему голову забил?.. Пошли, Безымянный.
Мы вышли из лекарни. Вокруг было много… много…
– Что это? – Я показал.
– Ты про что? Дома? Здания?
– Да, здания. Спасибо.
– Спрашивай, если что. А все вместе называется город.
Здания вокруг были разные. Высокие эктоморфы – Марк сказал, это театр и кухня. Экзоморфы, как три человека в высоту, – простые дома, здесь жили люди. Мы пошли по венам города – люди тоже ходили. Разного пола, возраста, строения тел, цвета волос. Дорога поднялась, и мы оказались чуть выше некоторых домов. Двигались в мозг города – самое широкое здание, будто бы все в извилинах. Наверное, там жил Каин. Большой дом, кожное покрытие – кровавого оттенка. Отверстия в стенах прозрачные, как мембрана.