Край желаний
Шрифт:
Поэтому, на следующее утро послушно надев траурный наряд, она приказала подать свой экипаж и отправилась в парк, решив, что это лучше, чем сидеть в убранной в траур гостиной. Гермиона отправилась с ней. После событий предыдущего вечера, их тетя Агнесс, которая жила с ними и помогала Летиции ввести Гермиону в круги высшего света, решила остаться в постели.
– Я думала, - сказала Гермиона, скользнув взглядом по кучеру, - большинство вдов никуда не выходят, по крайней мере, первые несколько недель.
– Как правило, да, - признала Летиция. – Но мы Вокс. Даже самые критически настроенные
– Они скорее будут сильно разочарованы, если мы так поступим. И мы вряд ли будем развлекаться – просто подышим воздухом.
Только небо знало, как она нуждалась в этом после прошедшей ночи.
И хотя день был прекрасным, теплый ветерок дразнил ее локоны, заигрывал с лентами шляпки, и довольно раздражающе приподнимал края ее темной вуали, однако в парке, как это обычно бывало в августе, находилось намного меньше экипажей, чем обычно было во время Сезона.
Те представители высшего общества, которые имели свои поместья – и которых, стоит отметить, было большинство – в данный момент в них и находились, наслаждаясь летом и радостями деревенской жизни. Здесь присутствовала та часть аристократии, которая оставалась еще в городе, вместе с незначительным числом семей, принадлежащих к дальним ответвлениям знатных родов, и чье единственное жилье было в столице, а также кто не был приглашен другими в свои поместья на этой неделе.
Кроме потребности в свежем воздухе, с помощью которого она пыталась вырваться из чувственной паутины в своей голове, вызываемой Кристианом Аллардайсом, Летиция преследовала еще одну цель: она хотела оценить реакцию высшего света на новости об убийстве Рэнделла.
Никто не мог успешно манипулировать мнением высшего света, не зная текущей ситуации.
Она велела кучеру, остановить экипаж на обочине в пространстве между двумя ладно. Расстояние между ее экипажем и другими колясками было достаточно, чтобы продемонстрировать, что она не поощряет сплетниц и не приглашает к открытому обсуждению сенсационной смерти Рэнделла.
– Я вижу леди Коупер, которая покидает свой экипаж, - прошептала Гермиона. – Она направляется сюда.
– Хорошо, - Летиция посмотрела на лужайку рядом с их каретой. – Тебе придется уступить свое место. Дамы не захотят, чтобы ваши нежные ушки услышали даже упоминание об убийстве. Я предлагаю тебе прогуляться, но не далеко.
К небольшому ее удивлению, Гермиона согласно кивнула.
– Хорошо.
Взяв зонтик, она открыла дверь экипажа. Лакей поспешил помочь спуститься ей на землю.
Гермиона любила слушать сплетни гранд дам. Летиция, сузив глаза, с подозрением изучала свою сестру, интересно…но тут Эмили Коупер приблизилась к их экипажу и ей пришлось уделить внимание ее светлости, а также остальным, которые следовали в кильватере. Эмили знала ее с рождения, и считалось старым другом их семьи, на правах которого она присоединилась к ней в экипаже. Остальные остановились возле экипажа, чтобы выразить свои соболезнования и услышать все, что она в состоянии была сообщить им в свете последних шокирующих событий.
Как она и предсказывала, учитывая,
Летиция знала это общество.
Как она и ожидала было много среди них и тех, кто наряду с выражаемыми ими соболезнованиями, были только рады сложившейся ситуации, чтобы пересказать то, о чем они услышали и увидели. К ее ужасу, главной общей темой были разговоры о том, что Джастин, в порыве знаменитого гнева семьи Вокс, жестоко убил своего зятя. Что вызвало его гнев, а также из–за кого – касалось ли это непосредственно его самого, ее ли или Гермионы – стало основным предметом обсуждения и поэтому поводу выдвигались различные гипотезы.
Никто – ни один человек - не выразил сомнение в виновности Джастина.
Летиция была благодарна, что ее лицо прикрывала вуаль. Она никогда не могла особенно хорошо скрывать свои чувства и, конечно, не могла скрыть мучившую ее тревогу после того, как все леди предположили, что Джастин является убийцей Рэнделла.
Вуаль также позволила ей, когда она краем глаза заметила собирающуюся на небольшом расстоянии от ее экипажа группу, посмотреть в этом направлении.
То, что она увидела, привело ее в ужас. Что, черт возьми, Гермиона делает?
Ее сестра, жестикулируя и восклицая, стояла в центре круга заинтересованных дам, молодых и старых, которые ловили каждое слово, горячо ею произнесенное.
Она защищала Джастина. Летиции не нужно было слышать то, что говорила Гермиона, чтобы понять, что так оно и есть.
Проглотив проклятие, она почувствовала усиливающуюся головную боль. Извинившись перед леди Коупер и другими тремя дамами, с которыми она разговаривала, Летиция отправила лакея с сообщением для Гермионы, что ее присутствие необходимо сестре в экипаже.
Ее сестра прервалась на середине тирады, которую она произносила, и, проигнорировав тех, кто собрался вокруг нее, торопливо подошла к карете. Она взялась за дверцу кареты.
– Что случилось?
Осознавая, что вокруг находится много любопытных глаза, а еще больше любопытных ушей, Летиция слабо махнула рукой.
– У меня разыгралась ужасная головная боль, поэтому мы должны вернуться домой.
Гермиона нахмурилась, удивившись головной боли сестры, так как знала, что Летиция редко страдает ею.
– Все в порядке.
Лакей открыл дверь, и она поднялась в экипаж.
Слабым голосом Летиция отдала приказ вернуться на Саут-Одли-стрит.
Оба – и лакей, и кучер – были людьми Рэнделла. И хотя она могла спокойно говорить обо всем, что думала, не боясь быть услышанной кучером, но прямо за сиденьем, на котором они сидели, находился кучер, и это было уже совершенно другое дело. Она смирилась с тем, что ей придется молчать – и усмирять свой гнев – пока они не доберутся до дома.
Тем не менее, когда они выехали из парка и свернули на Парк-Лейн, она не могла удержаться, чтобы не спросить: