Крайний случай
Шрифт:
Глава четырнадцатая,
в которой снова появляется Фриц Рыжий лис
Храбро воевали Иван и его товарищи.
Сколько деревень освободили! Сколько городов - и не сосчитать!
Всюду люди обнимали наших солдат. Руки пожимали. Благодарили.
Гасли на их пути пожары.
Отряхивалась земля от пепла.
Зацветали цветы.
Матери гордились своими сыновьями.
Но где бы ни воевал Иван, в какой бы город ни входил, - тенью следовал за ним Фриц - Рыжий лис.
В ту ночь, когда загорелся
Фашиста с такой силой ударило о дерево, что он потерял сознание.
Очнулся только на другой день. Но уже ничего не помнил. Ни кто он, ни откуда, ни как его зовут. Только одна мысль всё ещё вертелась в его помутившейся голове: надо найти и убить Ивана, найти и убить Ивана, найти и убить Ивана.
Фриц - Рыжий лис добрёл лесом до деревни. Но входить в неё не решился. У него была чёрная совесть, и он боялся людей и солнечного света.
Ночью стащил с огородного пугала рваный пиджак и соломенную шляпу и бежать. В лесу переоделся и сам стал похож на огородное пугало.
В таком виде, притворяясь глухим и немым, Фриц - Рыжий лис отправился разыскивать Ивана.
Люди, с которыми он иногда сталкивался, не знали, что он фашист. Жалели. Кормили его. Дали тёплый полушубок и валенки.
Они не знали, что под рваным пиджаком рыжий "глухонемой" прячет поганый пистолет с кривым дулом. Не знали, что он только и ждёт случая, чтобы выстрелить из этого пистолета в Ивана. В спину, предательски, из-за угла.
Глава пятнадцатая,
в которой Фельдмаршалу приходит конец
Ранней весной прорвались наши войска к самому логову фашизма - Берлину.
Как быстро ни удирал от наступающих советских армий фашистский Фельдмаршал со своим штабом, наши солдаты двигались быстрее.
И случилось так, что на самых подступах к Берлину Фельдмаршал попал в "котёл". Окружили его штаб со всех сторон.
Позвал Фельдмаршал к себе Начальника разведки и контрразведки.
– Как думаете меня спасать?
Засмеялся Начальник разведки и контрразведки прямо в лицо Фельдмаршалу:
– А никак, господин Фельдмаршал. Мне бы самому ноги унести!
Побледнел Фельдмаршал, завизжал своим бабьим голосом:
– Измена! Я прикажу вас расстрелять!
– Руки коротки! Приказывать-то некому. Вон ваши солдаты в плен русским сдаются, погибать не хотят!
– Тогда я вас сам расстреляю!
–
– С тем и до свидания, - прошипел Начальник разведки и контрразведки.
– Я себе, если жив буду, новых хозяев найду, поумнее вас.
– И исчез, как сквозь землю провалился.
Тут неподалёку стрельба началась. Перепугался Фельдмаршал, скинул свой мундир с крестами, снял с убитого фашиста форму рядового, еле-еле на себя напялил. Ничего, что тесноват, зато с простого солдата меньше спроса!
Рядом раздалось грозное "хенде хох". Поднял Фельдмаршал руки, посинел от страха.
Подошли к нему советские солдаты, впереди всех - солдат огромного роста.
– Давай и этого к остальным.
Обрадовался Фельдмаршал, что его с простыми фашистами перемешают и не узнает никто, что он сам фашистский фельдмаршал.
Вдруг огромный солдат сказал:
– А ну, постой, ребята. Сдаётся мне, что я где-то этого фашистского солдата встречал. Ба! Да это ж сам господин Фельдмаршал. Мы с ним давно знакомы!
– Нет, нет, - запищал Фельдмаршал по-русски, - я не есть фельдмаршал, я есть простой солдат!
– Ты мне сказки не рассказывай. Я у тебя из кабинета лично карту похитил. Я тебя лично знаю.
– Кто ты?
– в ужасе пролепетал Фельдмаршал.
– Я-то? Простой советский солдат Иван.
– Иван?
– прошептал Фельдмаршал и понял, что погиб. Хотел выпить яд, чтобы избежать позора, но не успел. И умер просто так, от страха.
Глава шестнадцатая,
суровая и скорбная, в которой смерть превращается в бессмертие
Так и дошёл Иван до Берлина, неся на своих могучих плечах свободу. В руках у него был неразлучный друг - автомат. За пазухой - краюшка материнского хлеба. Так и сберёг краюшку до самого Берлина.
9 мая 1945 года разгромленная фашистская Германия сдалась. Смолкли орудия. Остановились танки. Отвыли сигналы воздушных тревог.
Тихо стало на земле.
И люди услышали, как шуршит ветер, растёт трава, поют птицы.
В этот час попал Иван на одну из берлинских площадей, где ещё догорал подожжённый фашистами дом.
Площадь была пуста.
И вдруг из подвала горящего дома вышла маленькая девочка. У неё были тоненькие ножки и потемневшее от горя и голода лицо. Нетвёрдо ступая по залитому солнцем асфальту, беспомощно протянув руки, будто слепая, девочка пошла навстречу Ивану. И такой маленькой и беспомощной показалась она Ивану на огромной пустой, будто вымершей, площади, что он остановился поражённый, и сердце его стиснула жалость.