Крайняя война
Шрифт:
Камеры, вырвавшиеся на простор громадного помещения, не смогли охватить сразу весь зал и показали только какую-то огромную массу, заполнявшую почти все помещение. Кроме того, неведомая субстанция была абсолютно инертна и не излучала ни тепловых, ни электромагнитных волн.
Объект в зале напоминал огромный черный валун, поглощавший свет. Кротов задохнулся - он с первого взгляда узнал, что это такое. Забыв про всех, он первым шагнул в проход.
Пот
Спецназ, прорывавшийся в боковые входы, тоже был рассеян и уничтожен. Казалось, еще чуть-чуть и земляне прорвутся в тоннели, опоясывавшие Центр Управления. Но все пошло не так. В этот раз пехота не отступила, в магистральном тоннеле у главного прохода появился транспортер, и подойти туда теперь было невозможно. Те двери, в которые входил спецназ, тоже простреливались, и лезть в них было смерти подобно. Теперь, после того как земляне прошли через два зала, прожигая отверстия в стенах, пехота тоже кое-чему научилась.
Как только стало понятно, что выходы блокированы и использовать их не удастся, капитан Орлов приказал двигаться дальше, используя проверенный метод - термопасту. Но в этот раз трюк не прошел, во всех прилегающих помещениях их уже ждали. В связи с тем, что запасы пасты иссякали, проходов удалось сделать всего несколько. Сначала Орлов пожалел, что нельзя сделать больше, но, как оказалось потом, это было даже неплохо. Когда отправленные в вырезанные люки камеры показали, что туда лучше не соваться, пришлось блокировать их, чтобы враг не смог атаковать. И что еще хуже, Космическая Пехота заполнила и те залы, через которые уже прошли десантники. Теперь они пытались атаковать и оттуда, через лазы, которые сделали земляне.
– Старший лейтенант Грек, - вызвал Орлов морпеха.
– Витя, что у тебя?
Рота Грека прошла зал первой и закрепилась в самом конце, у грузового выхода. Там теперь при огневой поддержке модулей транспортера пехота постоянно пыталась ворваться в зал.
– Все то же. Хреново, но еще терпимо, - ответил тот.
– Пытаются пробиться. Транспортер сраный мешает, близко не подойдешь.
– Похоже, очнулись. Хотят добить нас здесь.
– Похоже.
– Ладно, держись. Будем надеяться на лучшее.
– Будем, - усмехнулся Грек.
– Не для того же мы выжили на Земле, чтобы помереть здесь, в консервной банке.
"Хрен его знает, может как раз для того. Во всяком случае, первые двухсотые уже есть, - он посмотрел
– Шесть человек. Эти точно больше никогда не увидят Землю". Он знал, что еще чуть дальше, в закутке между аппаратами, тринадцать человек с ранениями лежат в медмашинах. Для батальона это были ощутимые потери при таком позиционном бое. "Где же вьетнамец? Неужели погиб?" Светлячки вьетнамца и его людей на коммуникаторе исчезли через некоторое время после последней связи. С тех пор о судьбе Нгуена и его группы ничего не известно.
Однако главная надежда была все-таки на Кротова. "Ведь не прятаться же он пошел. Не похож Кротов на такого, кто может бросить всех на смерть, а сам смыться". Но где-то глубоко внутри, нет-нет, да и появлялся червячок сомнения - а вдруг? Война есть война, сколько раз батальоны пускали под нож только для того, чтобы отвлечь внимание от главного удара. На войне люди - главный расходный материал.
От мыслей его отвлек вызов.
– Капитан! Они, суки, тоже курочат стены с той стороны, где дверей много. Надо сюда еще людей.
Орлов ждал этого. После того как их заблокировали в этом зале, он все время с тревогой думал о том, когда Пехота додумается воспользоваться их тактикой - наделать больше проходов в зал. Тогда их преимущество в численности сработает по-настоящему. "Вот и дождался". Капитан огляделся, рядом были двое бойцов и там, где раненые, еще двое. "Вот и весь резерв, - горько констатировал он.
– Придется идти всем. Надо отбиться".
Он махнул бойцам, что были рядом, потом вызвал двоих, присматривавших за ранеными, и приказал одному бежать к ним.
– Пойдем, ребята, повоюем.
Подоспели они вовремя - прямо напротив места, где они вышли к стене, вдруг появился нарисованный черными неровными линиями прямоугольник. Линии потолстели и мгновенно поменяли свой цвет на малиновый, а потом и ослепительно-белый.
– Ложись!
– крикнул идущий впереди Орлов. Прямоугольник вывалился и загремел по рифленому полу. Из дымящегося проема вылетели несколько мух и взмыли вверх. "Сейчас полезут". С обеих сторон раздавались очереди игольников, где-то в конце зала ухнули сразу два взрыва. В дыру вдруг влетел, ударился об пол и запрыгал серый квадратик. Капитан вжался в пол и прикрыл голову перчатками.
– Граната!
– в два голоса крикнули. Крики перекрыл взрыв.
Взрывной волной Орлова откинуло обратно в проход. Осколки ударили по броне, изображение на лицевом щитке на секунду пропало, но бронекостюм выдержал и все снова заработало. Капитан пришел в себя.
– Суки!
– холодное бешенство, которое так часто настигало его после контузии в Чечне и о котором он уже начал забывать здесь, вновь настигло его. Прямо напротив него из отверстия один за другим выпрыгнули двое в спецназовской броне. Оба присели, вскинули игольники и огляделись. Спецназовцы не обращали внимания на Орлова. "Приняли за мертвого", - сообразил тот. Он усилием воли подавил рвущийся из груди крик и медленно продвинул руку к лучевику на бедре.