Креахоновая крепость. Водовороты времени
Шрифт:
– Пошли! – сказал механик, направляясь к выходу.
Они покинули ангар через автоматическую дверь, раскрашенную жёлто-чёрными косыми полосами. Шагая по гулким техническим коридорам, девушка разглядывала металлические стены. Разговор о дисквалификации робота напомнил ей давнюю лекцию Архимеда, циркового старожила и специалиста по истории «Олимпа». Он рассказывал, что «Юрий Гагарин» был полностью сделан из креахона, а креахон, как известно, ценился дороже золота. Яналия попыталась представить гору золота размером с их цирк. Невероятно…
Расул привёл гостей в свою каморку. Стальной
– Кофе?
Яналия и Гермес дружно кивнули.
Выудив из кучи хлама пульт дистанционного управления, Расул включил кофемашину. Яналия не представляла, на какой свалке Расул откопал этот антиквариат. Передняя панель с надписью «Space coffee machine» была треснута, из щелей в корпусе валил пар. При этом агрегат пыхтел, сопел и подпрыгивал, как мистер Валрус, упустивший выгодную сделку.
Яналия взобралась на кресло с колёсиками и обернулась вокруг своей оси. Стены, пол и потолок здесь были из металла, на стыках листов торчали массивные шляпки болтов.
– Расул, а правда, что «Юрий Гагарин» сделан из креахона? – поинтересовалась Яналия, оттолкнувшись ногами от пола. Проехав полкомнаты, она остановилась, уткнувшись в край верстака.
– Только наружная оболочка, – Расул извлёк из чрева адской машины запотевший стеклянный кофейник. Несмотря на шум и клубы пара, «Space coffee machine» варила отличный кофе – не хуже, чем новенькие автоматы, установленные наверху.
– Значит, это не креахон? – Яналия запрокинула голову, разглядывая потолок.
– Это сталь, – главный механик разлил кофе по кружкам.
– А что такого особенного в этом креахоне?
– Ну ты спросишь, – усмехнулся Гермес.
– У креахона очень прочные молекулярные связи, – пояснил Расул. – Это неразрушимый металл. Его невозможно расплавить, просверлить или прожечь лазером.
– А как же его обрабатывают? – удивилась Яналия.
– Никто этого не знает, кроме греев. Они – монополисты по части креахона.
Расул поставил кружку на верстак и взял со стола какую-то железку. Гермес и Яналия подались вперёд, чтобы лучше видеть. Загнутое лезвие из тусклого серого металла напоминало коготь.
– Это что? – спросила Яналия.
Вместо ответа Расул размахнулся и метнул лезвие через всю комнату. Оно вонзилось в стальную стену, словно в деревянную мишень. Гермес присвистнул.
– Греи процветают, поставляя креахон на другие планеты. Бронежилет из креахона стоит как небольшой космический катер.
– Во сколько же обошлось строительство «Юрия Гагарина»? – спросила Яналия. – И зачем понадобилось тратить столько денег? Это же глупость!
– Говорят, первый директор КосмоЦирка, строивший этот корабль, был параноиком, – Расул подошёл к стене и вытащил креахоновое лезвие. – Он боялся космических пиратов.
– Имея столько денег, невольно станешь параноиком! – заметил Гермес.
– При его жизни цирк себя так и не окупил, между прочим. Но мы должны сказать ему спасибо – безопаснее корабля, чем этот, просто не существует, – Расул положил лезвие на стол, взял
– Как работать? – огорчился Гермес. – Может, займёмся Самураем?
– Ты же на отработку пришёл? Значит, будешь отрабатывать.
Дружба дружбой, но в вопросах дисциплины Расул напоминал отставного солдата, скучающего по военной службе. Яналия усмехнулась – Гермес рассчитывал, что его отработка начнётся болтовнёй о Технобитвах, а закончится очередной попыткой поставить на ноги Самурая. Самураем звали боевого робота, который в незапамятные времена выступал на Технобитвах, а теперь стоял в одном из ангаров, частично разобранный. Расул приобрёл его за гроши на каком-то сайте, притащил на корабль, и в свободное время чинил.
Друзья покинули каморку. Расул привёл их к винтовой лестнице, ведущей вниз. Колодец был узким и тёмным, снизу доносился гул механизмов. Спускаясь, Яналия чувствовала, как вздрагивает металлическая конструкция, когда тяжеленные ботинки Расула опускаются на очередную ступеньку.
Колодец оказался неожиданно глубоким и окончился небольшим отсеком, похожим на кабину лифта с единственной дверью. Расул толкнул её и пропустил Яналию вперёд. В этой части трюма ей бывать не доводилось. В обе стороны, постепенно закругляясь, уходил широкий коридор, потолок был таким высоким, что терялся в темноте.
– Где это мы? – поинтересовался Гермес.
– Почти в самом низу, возле наружной обшивки, – Расул указал на стену, противоположную двери, из которой они вышли. – За этой переборкой открытый космос.
Расул двинулся налево, Яналия и Гермес – следом за ним. Впереди, на полу, было разлито что-то чёрное и блестящее. Гермес, видимо, почуяв подвох, спросил:
– Чего это там такое?
– Машинное масло, – сообщил Расул. – Наверху прорвало трубу, надо заделать течь.
Вязкая жидкость затопила чуть ли не половину коридора. Сверху капало, жирные капли разбивались о маслянистую поверхность со смачным «плюм!»
– Я полезу наверх, буду устранять протечку. А ты уберёшь здесь, внизу.
Гермес поморщился. Яналия знала, как он ненавидел пачкать руки.
– А что, нельзя было прислать сюда робота-уборщика?
Расул доверительно хлопнул Гермеса по плечу, так что у того подкосились колени:
– Можно было.
Расул показал Гермесу чулан, где хранился хозяйственный инвентарь и, воспользовавшись привинченными к стене скобами, полез наверх. Бормоча проклятия, Гермес переоделся в оранжевый рабочий комбинезон. Он выглядел подавленным, все девять очков из десяти по шкале унылости, где десятка – это Гай Молестус. Не обязанная работать, Яналия устроилась на полу, куда не достала масляная лужа. Пока Гермес возился с вёдрами и тряпками, она надела наушники и включила музыку. Сегодня в сети появился новый альбом «Космических негодяев». Яналия считала эту группу лучшей из лучших. Вокалисткой у них была крылатая фрея (нереальный голос и сплошные татуировки!), на бас-гитаре играл человек, а за барабанами сидел астрозавр. Да, и ещё грей-клавишник. Греи не только делали лучшие во вселенной синтезаторы, но и были классными исполнителями, это уж всем известно.