Кречет - 3
Шрифт:
– Но почему ты ко мне не подошел?
Тим сдвинул на затылок свою замечательную шапку, потер лоб, подумал, сплюнул на землю и сказал:
– Ты же знаешь, какими "делишками" я занимаюсь по поручению Вашингтона, а он мне постоянно повторяет: "Если кто-то сменил кожу, это для того, чтобы его не узнали". Даже самый близкий друг с самыми лучшими намерениями может только помешать. И я решил просто пойти за тобой. Вот как я здесь очутился.
– Думаешь, я ничего не заметил? Я все время чувствовал, что за мной следят, - обиженно пробормотал Жиль.– Ты такой длинный, тебя далеко видно.
– Не знаю, должен ли я тебя спросить, а ты мне ответить... Но все-таки скажи, в какую игру ты играешь?
Они доехали до перекрестка и остановились у большого каменного креста, откуда была уже видна колокольня Сен-Порта и крыши деревенских домов.
– У нас мало времени. Послушай, раз уж ты два дня за мной следишь, то, конечно, знаешь большой замок ниже по реке?
Тим кивнул. Тогда Жиль вынул из кармана записную книжку, в которую землемер Жан Мартин заносил результаты своих измерений, и при свете лампадки, горевшей у основания креста, написал короткую записку маркизе де Монтессон.
"Сударыня, - говорилось в записке, - вчера вам была доставлена сеть, сплетенная из золотых и серебряных нитей. Друг Орлеанского дома, озабоченный спокойствием своего сюзерена, умоляет вас не натягивать ее и не останавливать корабль королевы. Только забота о счастье и благополучии вашего сиятельства заставляет его обратиться к той, чьи достоинства, несомненно, вскоре будут признаны всеми. С большим почтением..."
Подпись была неразборчивой, а несколько льстивый тон, по мнению Жиля, скорей всего мог понравиться этой тщеславной женщине.
– Слушай, - сказал он Тиму, вручая ему тщательно сложенную записку, иди в замок, делай что хочешь, но добейся, чтобы записка была вручена немедленно супруге герцога Орлеанского, маркизе де Монтессон. Мое имя не называй, вполне достаточно твоего: ты американец, друг Джорджа Вашингтона. Это будет пропуском в замок. Скажи только, что ты пришел по поручению Ложи Новых Сестер (масонская ложа, великим магистром которой был герцог де Шартр).
– Договорились, а что дальше?
– Возвращайся в ту харчевню, где я остановился. Спроси комнату Жана Мартина и располагайся в ней. Ешь, спи, занимайся чем хочешь.
Возможно, я не скоро вернусь.
Озорная улыбка заиграла на загорелом лице Тима.
– Не теряй время, сын мой. Нужно выполнять обещания, которые даешь дамам... Ну, а мне для компании достаточно бутылочки доброго вина. До скорого!
– До скорого!
Друзья пожали друг другу руки и разъехались в разные стороны: Тим направился к замку Сент-Ассиз, Жиль поскакал в Корбей, чтобы попытаться пробраться на корабль королевы. У него не было никакого плана, он надеялся лишь на свою счастливую звезду. Стояла глубокая ночь, и, скорей всего, на корабле все, кроме часовых, уже спали, если, конечно, не засиделись за карточной игрой. Мария-Антуанетта, обожавшая подобные развлечения, могла ночь напролет просидеть за партией в безик, вист или фараон, что очень не нравилось королю, неоднократно делавшему ей замечания по поводу сомнительных личностей, посещавших ее игры.
Лучше всего было бы предупредить чтицу королевы, госпожу де Кампан, которая
Вскоре Жиль увидел гондолу, причалившую возле холма, покрытого виноградниками, за которыми, словно крылья гигантских чаек, виднелись крылья мельниц, вот уже многие века кормивших Париж.
Бледный свет луны идеализировал судно-каприз, оно казалось сделанным из того же сверкающего материала, что и река, напоминая собой огромный серебряный ларь, поставленный на настил из того же металла. Часовые, скорей всего королевские гвардейцы, - форму на таком расстоянии невозможно было разглядеть, - стояли на корме и на носу, а огни костров на берегу говорили о присутствии дополнительного полка, охранявшего королевский корабль. За занавесками мелькали силуэты дежурных дам, но Жиль не любовался этим сказочным театром теней, он с огорчением увидел, что корабль пришвартован к противоположному берегу Сены. Если он не наймет лодку, ему придется добираться вплавь.
Привязав лошадь к дереву. Жиль спустился к реке в надежде отыскать в камышах какую-нибудь лодку. Приглядевшись, он действительно увидел лодку, привязанную цепью за ствол наклонившейся над водой ивы. Лодка как будто ждала его, даже весла были на месте. Молодой человек принялся ее отвязывать..
– Это не ваша лодка, - сказал сверху мужской голос с легким акцентом. Оставьте ее в покое и убирайтесь отсюда.
Подняв голову. Жиль увидел на фоне светлеющего неба черный силуэт. Человек стоял на тропе, шедшей вдоль реки.
– Если она ваша, сударь, я прошу одолжить ее мне на время. Мне она очень нужна.
– Мне она тоже нужна, так что уходите, не то я вас пристрелю. Вы видите, я вооружен!
Партия была явно неравной: свои пистолеты Жиль оставил в переметной сумке.
– Но лодка мне все равно нужна, - прошептал Жиль.
Он спокойно положил уже отвязанную цепь, выпрыгнул на берег и по склону поднялся к своему противнику, решив, если потребуется, даже убить его, чтобы завладеть лодкой. Неизвестный был невысокого роста, черный плащ скрывал его лицо и фигуру.
– Освободи дорогу!– приказал он, увидев приближающегося Турнемина.
– Будьте благоразумны, сударь, пистолет тут не поможет. Я не бандит с большой дороги и хочу только поговорить с вами...
Жиль вышел на тропинку и только тут увидел женщину, стоявшую рядом с мужчиной: с ног до головы она была закутана в темную накидку, капюшон со сборками закрывал лицо.
– Мне нечего вам сказать, кроме того, что я уже сказал, - воскликнул мужчина.– Прочь с дороги и не вынуждайте меня стрелять!
Жиль остановился. Он узнал и голос, и странную манеру акцентировать согласные. Человек, чуть было не застреливший его, на самом деле был послан ему самим Провидением. Эта ночь дарила Турнемину неожиданные встречи.
– Аксель, - сказал он сурово, - я должен с тобой поговорить. Убери пистолет, друга не убивают из-за лодки...
Граф де Ферсен опустил пистолет.
– Кто вы такой?– спросил он.
Жиль стоял против света, и как ни приглядывался Ферсен, он не мог рассмотреть своего собеседника.