Кречет
Шрифт:
Где-то рядом по воде плюхали пули. Через минуту хода излучина реки надежно укрыла беглецов от пуль.
— Нас будут искать, — вздохнул Воробей.
— Почему? — удивилась Энн. — У них и так хватает рабов, зачем им тратить силы и бензин на поиски нас. Неужели мы для них такие ценные?
— Наши жизни для них ничто! — Воробей заерзал на лавке. — Главное для клана — это подчинение и порядок вещей, при котором раб не может противиться воле апостола. Вы… Мы… Нужны для показательной казни. До вас, еще никому не удавалось убежать. Это удар по власти Велиара. Он
— Нам с конвоиром свезло, поэтому и сбежали, — улыбнулся Гектор. — Не дрейф, Птица, прорвемся! Запомни. Воробей: чем глубже прячешь голову в песок, тем беззащитней становится твоя задница!
Энн хохотнула. Могучие воды широкой реки вселяли в нее уверенность. А может дело не в реке. Все, что раньше ее пугало, казалось теперь таким мелким и незначительным. Стремление выжить — вот главное ее желание! Не надо ждать, что станет легче, проще, лучше. Не станет. Трудности будут всегда. Учись жить прямо сейчас. Иначе не успеешь. Дорога возникает под шагами идущего, а мир приходит к тебе таким, каким исходит от тебя. И от тебя зависит завтрашний день, грядущий месяц, год, жизнь…
Всю ночь лодка сплавлялась по реке, уходя от погони и не смея пристать к берегу. Еще свежи в памяти рев мотоциклов и звуки выстрелов. Гектор размышлял и вспоминал события минувшего дня. Слава богу, что апостолы не сразу бросились в погоню. Что-то или кто-то их явно задержал. Борясь со сном, Гектор держал судно ближе к противоположному берегу. Энн и Воробей уснули на дне лодки, прижавшись друг к другу. Утренний туман застилал реку. Луна поблекла и закатилась за горизонт. День обещал быть ясным. На берегу в зеленой ложбине раскинулся одинокий хутор, состоящий из десятка домов.
— Подъем! — прохрипел Гектор. — Прямо по курсу деревня, надо продуктов пошукать и вооружиться, топорами хоть.
— Никого не видно, заброшенная… — сказал Воробей, потирая заспанные глаза и вглядываясь в строения.
— Сделаем все по тихому, — инструктировал старик. — Может там ожившие, если что — сразу бегите в лодку.
Аккуратно причалив и слегка вытащив нос лодки на берег, Гектор распорядился:
— Так, ребятки, от меня ни на шаг. Для начала ищем подручное оружие: топоры, вилы, да хоть тяпки сгодятся. А потом поиском провизии займемся. Все ясно?
Энн молча кивнула, Воробей тревожно заерзал на месте, но возразить не решился.
Деревянные дома за покосившимися заборами потемнели от старости и речной сырости. Кое-где на бревенчатых стенах пробивался мох. Прогнившие крыши прогнулись, и казалось, вот-вот рухнут. Из-за нависшей скалы солнечный свет не проникал сюда, делая ложбину сумрачной и безмолвной.
— Как здесь тихо, — прошептала Энн, — даже птиц не слышно, будто вымерло все…
— Это хорошо, что вымерло, — поежился Воробей, — не хотел бы я здесь с кем-нибудь повстречаться.
— Не каркай, Птица, — шикнул на него Гектор. — Смотри в оба и палку хоть возьми какую… С палкой то, сумеешь совладать?
— Конечно сумею, — надулся Воробей.
— Надеюсь, что с палкой ты обращаешься лучше, чем с карабином. Эх… Такое оружие профукал,
— Ну я же не специально, — проныл Воробей. — Так получилось… И вообще, это был мой карабин.
— Ага, твой! — прошипел Гектор. — Будешь ерепениться — дальше пойдешь один. Послал же мне бог негораздка!
— Ну уж нет, — замотал головой парень, — сами меня сманили, теперь вы за меня в ответе.
— Ты, что собачонка какая, чтобы отвечать за тебя? Пора уже мужиком становиться, чай, годков уже больше десяти-то стукнуло.
— Мне двадцать, — пробубнил Воробей.
Первый двор оказался поросшим лебедой и крапивой. Во дворе дом и огромный амбар. Они выглядели целее, чем на других подворьях. Крыша у дома не прогнившая, да и сарай добротный. Надо в нем пошукать. Продираясь к амбару, Гектор подобрал старую ржавую лопату. Ее черенок оказался мокрым и скользким от росы. Гектор осторожно приблизился к сараю, держа наготове “оружие”. Двери оказались заперты на толстенный засов из куска березы. Странно, что там может быть такого ценного?
Старик откинул засов и распахнул дверь. В ту же секунду из глубины сарая на него кинулась тень. Гнилые челюсти ожившего клацнули рядом с лицом. Гектор охнул и завалился на спину, выставив вперед острие лопаты и готовясь принять удар. Но ожившего отбросила назад цепь, прикрепленная к ошейнику на его шее. Старик вскочил на ноги, Энн и Воробей подбежали сзади и остолбенели от увиденного: в сарае с цепями на шеях копошились ожившие. Протягивая вперед подгнившие руки, они яростно шипели, натянув цепи в струну.
— Не бейте их, — раздался сзади старческий голос. — Они надежно привязаны и не причинят вам вреда. Когда-то они были моей семьей!
Глава 13
Сгорбленная высохшая старуха в сером рваном платке и в бесформенном платье улыбалась беззубым ртом. Пытливые выцветшие глаза осматривали путников:
— Проходите в дом, вижу, вы голодные и устали.
— Вы здесь живете одна? — воскликнул Воробей, вытаращившись на бабку.
— Не одна, скоро сыночек придет с охоты. Одни мы с ним на хуторе остались, — голос старухи дрогнул, но она тут же взяла себя в руки и приветливо закивала головой, приглашая в дом. — Давненько уже людей живых не видели. Слава тебе, господи, не всех ты еще прибрал. За что же нам такое наказание? Откуда ж напасть такая появилась? Виданное ли дело — люди умирать перестали!
— Не люди это больше, — поморщился Гектор. — Зачем в амбаре их держишь?
Старуха отмахнулась и у казала на дом:
— Заходите, гости дорогие.
Скрипучее и продавленное крыльцо привело в дом. Он оказался внутри просторным. Дощатый пол, не видевший много лет половой тряпки, скрипел и прогибался под ногами. Посреди широкой кухни расположился огромный стол из грубо оструганного дерева с массивными лавками. В углу возвышалась старая русская печь с пожелтевшими и потрескавшимися от времени боками. Темный коридор из кухни упирался в прикрытую дверь комнаты. Пахло сыростью и гнилой картошкой.