Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2

Тайецкий Тимофей

— Понятно, — ответил я, мы кивнули друг другу и разбежались выполнять свои «важные» дела.

Направился к раненым, которых Олаф указал, а Дана следовала за мной, жевать свое мясо.

Я наклонился к Дане, шагая по дороге.

— Кстати, спасибо за это, — сказал я.

— За что именно? — она спросила.

— За то, что ты сказала тогда в хижине, — ответил я.

Она

приоткрыла рот, чтобы задать вопрос, но потом замолчала, осознав, что я имею в виду.

— Я понял тебя. Почему ты ничего не сказал другим о том знахаре? — спросила она.

— Пока не время. Но это должно произойти скоро… или никогда, — ответил я.

Дана молча шла, углубленная в раздумья. Она остановилась перед сильно раненым деревенским жителем. Его тело было покрыто глубокими ранами и кровью.

— Можно начать с этого раненного, — произнес я, указывая на него.

Откусил последний кусочек еды, прежде чем передать Дане. Затем положил руку на раненого крестьянина и прочел молитву в своих мыслях.

* * *

В течение часа я исцелил двадцать серьезно раненых. Они смогли справиться со своими ранениями с моей помощью и остались в живых.

Центральная площадь превратилась в пункт медицинской помощи. Раньше на столах была еда, а теперь они служили постелью для раненых. Легкораненных уложили на стулья или оставили валяться на земле.

Моя сила руны делалась все более естественной и интуитивной. Частое использование дара помогло научиться предугадывать смерть, чтобы вмешаться. Это странное ощущение, когда смертельная рана для меня — словно пламя, которое надо потушить.

Все, кто находился на грани смерти, были спасены.

Тела умерших были доставлены и похоронены на южной окраине деревни.

Я только что закончил с последним раненым, и чувствовал себя изможденным. Нашел свободный стул и присел. Дана стоит рядом со мной. Она не отходит от меня с тех пор, как я начал исцелять других.

Моя мана вернулась, как обычно, но теперь я чувствую себя плохо, чрезвычайно плохо. Намного хуже, чем обычно.

— Клянусь богами! Ты в порядке? — Дана бросилась ко мне, схватывая за плечо и пытаясь заглянуть в мое лицо.

Она выглядела так, будто только что стала свидетельницей убийства прямо перед своими глазами.

— Я в порядке, — слабо ответил я, после чего сильно закашлял.

— Вот, выпей это.

Дана вытащила маленький кожаный мешочек и протянула мне. Он полон воды.

— Это было при одном из северян. Подумала, что смогу воспользоваться этим сама.

Освежающая вода была как спасение для меня.

Я направил

немного маны внутрь и почувствовал, как она смягчает боль.

— Что это было? — спросила Дана, еще прижимая руку к моему плечу.

— Может быть, это из-за того, что я маг. Возможно, мое тело реагирует по-другому на магию, — ответил я.

Другие жители деревни обсуждали происходящее. Надеюсь, они не подумали, что я заболел.

— Тут ничего необычного! — Дана крикнула толпе. — Просто пара неприятностей.

— Спасибо, Дана, — пробормотал я.

Через толпу протиснулся Добрыня, похожий на медведя. Похоже он уже вернулся со стены. Нам всем нужна была передышка.

— Что тут произошло? — спросил он, недоумевая.

Я собрался ответить, но меня опередила Дана.

— С ним все в порядке, он просто перетрудился, — сказала она.

Добрыня кивнул и ушел, не говоря ни слова. Толпа начала рассеиваться.

Я все еще чувствовал себя немного уставшим, когда встал. Дана была рядом со мной. Посмотрел я на тела погибших, покрытые простынями, на горевавшие вокруг них семьи.

— Сейчас уже ничего нельзя сделать. Все, кому нужно исцеление, в порядке. Я собираюсь отправиться к Добрыне.

Огляделся. Большинство людей нуждались в отдыхе, еде и медицинской помощи. Моя мана не бесконечна.

Нужно выяснить, что работает в этом мире, например, целебные травы и тому подобное. О чем, учитывая мою магию, я раньше не думал.

Радион выглядел совершенно сбитыми с толку, когда я, прихрамывая, подошел к ним. Дана объяснила, что случилось со мной. Причем добавила больше деталей, чем мне хотелось бы.

Вдруг со стороны жителей послышался шум и гам.

Добрыня слегка склонил голову набок. Заметил, что Дана сделала то же самое.

Я глянул в сторону селян. Те, кто скорбел, теперь разговаривали между собой. У некоторых были чистые лица без грязи и слез на них. Они не выглядели как участники битвы, а скорее как люди, отсидевшиеся в тылу.

Их было всего трое, но их присутствие было ощутимо. Они дико размахивали руками, иногда указывая на меня. Многие не обращали внимания на их слова, но их становилось только больше

— Есть идеи, кто эти люди? — спросил я.

Добрыня и Радион выглядели настороженно.

— Кажется это сторонники знахаря Степанида, — ответил Добрыня. — Хотите, чтобы мы с ними разобрались?

Я отмахнулся от этой идеи.

— Нет. Это позволит подтвердить все сплетни обо мне.