Кречетов, ты - крестьянин, а не наследник!
Шрифт:
Я спрятался на склоне рядом с двумя брошенными лошадьми. Ждал преследователей, когда они кинутся в погоню. Прошло, наверно, десять минут. И это уже стало дико задалбывать. Солнце так жарит, что кожа плавится.
Глаза уже закрывались от сна, когда услышал топот копыт. Показалось, будто прошло вечность, а на самом деле — считанные минуты. Четверо бандитов промчались мимо по дороге. Вооружены копьями и луками, как настоящие охотники.
Увидев брошенных лошадей, они замерли. Посовещавшись между собой, трое поскакали дальше, а один остался на
Мои глаза остановились на бандите. Потянул лук так, что аж древко застонало. Шлепнул стрелу, пока тип пялился в никуда, и попал как надо. Прямо в грудак, но не так уж и глубоко. Рубаха мигом превратилась в кровавое пятно. Бедняга застонал, ударил свою клятую лошадь, и та запаниковала.
Я уже покинул место, спускаясь со склона. Бандит, пусть и раненый, все еще держался в седле. Затем я выпустил вторую стрелу в его спину и сбил с лошади.
Решил повести себя умнее и не драться с остальными преследователями. У меня появилась идея. Перепрыгнув через труп, взял за уздечку испуганную лошадь. Забрался в седло и быстро поскакал обратно в лагерь.
Еще до того, как меня заметили, завернул лицо в тряпье и закричал:
— Эй, народ! Его нашли, на восточных холмах! Поднимайте тревогу!
Несколько лохов подняли шумиху. Остальные, слыша колокольный звон, дружно собрались. Меня не узнали, и никто даже не возражал, когда я проехал мимо них на коне.
Некоторые почесали затылок и переглянулись:
— Это кто был-то?
Когда опомнились, я уже бросил лошадь и убежал в ущелье. Погоня возобновилась. Место, где я оказался, представляло собой множество столбов из песчаника и крутые скалы.
Вокруг узкие ущелья, напоминающие лабиринт. Когда бандиты пытались окружить меня, они выдавали себя шумом и криками. Так что у них ничего не получилось.
Сокол парил надо мной. На секунду я погрузился в него и увидел всю эту шушеру с высоты птичьего полета. Впереди было узкое ущелье, скрытое за кустарниками. Оно вело на открытую площадку, типа арены, окруженную крутыми скалами.
Эта площадка имела два выхода, и один из них вел наружу. Продравшись через кусты, я оказался перед входом. Он был узкий, но, будучи худым, я легко протиснулся туда.
Потрясающе, что этот проход не был охраняем. С таким знанием мы могли бы ворваться сюда ночью и устроить им настоящий ад. Несмотря на важность прохода, разбойники были настолько беспечны, что не оставили охрану перед ним. Они больше переживали за армии, чем за отдельных убийц.
Пройдя через узкое ущелье, оказался на площадке. На противоположном конце виднелся такой же коридор, ведущий наружу. Оглядевшись по сторонам и не заметив никого, я направился к выходу.
И когда я уже был посередине пути, услышал громкий голос:
— Где он!?
Всеволод спрыгнул сверху на песок с обнаженным мечом и покрасневшим лицом.
Вздохнув я вышел, в надежде разобраться с типом, который развалил семейство Ярослава.
— Один на один? — спросил я, выжидая.
Всеволод молчал, изучая меня. Он не подтвердил
Оказалось, разбойничье вооружение было не очень хорошим. Грубые, тупые мечи, сделанные на коленке. Даже если сделать резкий удар, они застревали в плоти, вгрызаясь в жир.
У меня было мастерство, но противник не уступал ни на аршин. Но я дрался уже с многими и стал опытнее.
Бандюганы, которых Всеволод пригласил, замялись, смотря на нас.
Все же, пришлось мне немного повозиться. И я решил рискнуть, нанеся удар сверху. Без впечатляющей мускулатуры это было не легко. Я просто пытался имитировать свирепость, когда ударил вниз.
Мой клинок встретил меч Всеволода, где металл соединялась с рукоятью. К сожалению, мой меч — замотанный в тряпку, разломился на куски. Железо и дерево разлетелись во все стороны, осколки поразили нас обоих. Мы оба пошатнулись, почувствовав уколы на коже.
Теперь я остался безоружен.
Всеволод моргнул и оскалился акульей улыбкой, затем поднял свой клинок для удара.
После жарких тренировок с Радионом, моя уверенность возросла. Я бросился вперед, схватив рукоять его меча. Главарь, завопив от боли, попытался атаковать меня своим клинком. Но его рука была уже ранена утром, когда я пытался его прикончить.
Его захват ослабел, и я смог ухватиться за его руку с мечом. Мы оба упали на песок, борясь, как звери. Всеволод оказался наверху, но я не позволил своей силе ослабеть.
Несмотря на острую боль, я не сдался. Сломав ему мизинец, отшвырнул меч и с силой пнул его в измазанное кровью лицо.
Отлетев на пару метров Всеволод рухнул спиной на песок.
Наконец, я получил возможность двигаться. Подскочив, схватил меч, отброшенный на землю. Другие бандиты, поздно осознавшие ситуацию, подняли свои копья. Они явно не собирались драться честно. Это объясняло, почему Всеволод держал их в приготовленности.
Но было уже слишком поздно.
Я пронзил грудь Всеволода. Его ребра треснули, кровь брызнула. Он начал подергиваться в конвульсиях, пытаясь дышать. Схватив мою руку, он ощупывал мне шею. Но он был слишком слаб, чтобы даже сжать пальцы.
Все вокруг замерли.
Мой сокол приземлился за спиной и закричал, будто пытаясь выдать моё местонахождение. Значит дружина уже близко.
Я взглянул на толпу этих ублюдков. Они кружили вокруг меня, держа в руках свои гребаные копья. Но то, что они увидели заставило их замереть в ужасе.
Все их понты и принципы исчезли разом. Их босс склеил ласты, и они стояли там, как дебичи — не зная, рваться в бой или просто плакаться.
Но я видел, как их зубы скрипели от злобы. Их кровь кипела, как вода в кастрюле. Смерть их главаря лишь подлила масла в огонь их ярости. Они разбрелись зубоскаля, словно стая диких собак. Готовились к атаке, натягивая свои копья.