Кречетов, ты - крестьянин, а не наследник!
Шрифт:
— А разве ты не говорил, что усадьба Кречетовых сгорела? — спросил я у Радиона.
— Это только слухи, парень. К тому же огонь не берет камни, только дерево.
Тут я впервые засомневался, что смогу вдруг управлять имением. В своей прошлой жизни я был только подчиненным работником. Никогда не был начальником.
Радион кажется уловил мои мысли:
— Ты уже мужчина. Ты пьешь, ты убиваешь, у тебя есть все навыки, необходимые для аристократа. У тебя есть сила, право править людьми и вести их в бой. Чего еще ты хочешь?
— Чего
Он уже знал, что пришло мне в голову после этого.
Уловив ход моих мыслей, жрец решил предаться пороку.
И положив передо мной кошелек с серебром он перешел на "вы":
— Мы пойдем в бордель государь Кречетов. В конце-концов это вы добыли голову главаря.
— Значит, я больше не отрок?
— Конечно, нет. Мы покончили с вашим дядей, — сказал он, бросив многозначительный взгляд. — У вас есть благородное имя, вызывающее уважение. Я, конечно, научил вас всему этикету и позированию, которые понадобятся в высшем свете.
Я кивнул.
— Да, спасибо.
— Хорошо. Завтра нам придется отплыть на север, к князю. Это рядом с вашим поместьем. Князь отправил экспедиции дальше на север. Я подозреваю, что эти варяги доставят им больше неприятностей, чем они могут себе представить. Так что достаточно скоро что-то пойдет не так. И тогда мы нанесем удар. Ведь вы теперь барон, владелец земель.
Кивнув я сказал:
— Пока я одеваюсь как дворянин, все считают меня таковым. В любом случае, все дело в позе.
Жрец склонил голову набок:
— Ну вы обманом провели своего дядю, который должен был знать мальчика, которого вы заменили.
Я не смог удержаться от ухмылки.
Довольно скоро, ложь станет реальностью. Я буду бароном Ярославом Кречетовым. Крестьянский сын о таком даже и мечтать не мог. Так сказать, я получил двойное попаданство.
— Ну что же. — Радион встал со своего места. — В борделе нас уже заждались.
****
Когда мы достигли дверей Дома Наслаждений, дорогу нам преградил здоровяк-вышибала. Его объемной туши хватило бы на нескольких таких как Радион.
Он встал так, чтобы двери оказались за его спиной. Степной молодец, вскормленный кумысом, был не красноречив. Лишь молча смотрел своими узкими глазами на жреца. Он явно давал понять, что войти ему он не позволит. Разве что только через его труп.
Как видно, жрец хотел избежать кровопролития у порога заведения. Но другие публичные дома были либо закрыты, либо находились на другом конце города.
Радион попытался начать разговор.
— Не кажется, что ты слишком молчаливый?
Вышибала просто стоял, скрестив руки на груди, и смотрел свысока. Он явно пренебрегал
— Послушай..
— Пропуск! — Цыкнул сквозь зубы вышибала, по-прежнему не глядя на него.
Понятно, что в элитный бордель не разрешат зайти, если ты не важная шишка. Только богатые дельцы и эти шикованные аристократы. Похоже, этот кусок мяса решил, что жрец — это просто бомж с барабаном. Ну а пропуска у него не было и в помине.
Тогда пришло мое время вмешаться. Я натянул на себя маску важного типа, словно я не барон, а сам князь:
— Что-нибудь говорит имя барона Кречетова? — спросил я, стараясь быть более надменным.
Тот камень на секунду задумался, как будто его мозги сжигались от нагрузки. Кажется, у него даже пар из ушей повалил.
Вдруг сверху раздался старческий голос, с ярко выраженным акцентом:
— Ахиметжан, парапустить гаспадин.
Я поднял взгляд вверх и увидел сморщенное лицо старушки с белоснежной улыбкой.
— Хозяйка борделя, — шепнул мне Радион. — Китаянка, госпожа Сунь-Вынь.
Мордоворот у дверей открыл перед нами дверь и провёл внутрь заведения. Одновременно с этим он всучил нам две маски стилизованные под животных.
Радион кивком дал знать, что нужно их одеть. Что он и сделал, я последовал его примеру. Ему досталась маска ежа, а мне кролика. В прочем маска соответствовала моей натуре — я мог много и часто. Иначе зачем я пришёл сюда.
Тут внутри какой-то мрак, благоухание витает. Мои глаза еще к темноте не привыкли, а тут бац. Налетели на меня со всех сторон эти фифы, как будто хищницы в кустах. Начали они меня щекотать, да поглаживать, где только можно и нельзя.
Я чуть замер, не зная, сопротивляться этим шлюшкам или позволить себе немного разгуляться.
— Отайтите косески, — снова прозвучал голос китаянки сверху.
Ее фигура стояла, опираясь на лестничные перила второго этажа. Узкие глаза блестели при свете красных фонарей.
Затем она начала спускаться вниз и подошла к нам. Женщина, одетая в яркое красное платье, и с собранными в прическу волосами, приветствовала нас.
— Прасу фас гасподя пластить косесек, — лицо старушки засияло в полумраке, затем она обратилась к одной из девиц, — Пласу, косеска, пленеси сяй для гаспадин.
Глаза наконец привыкли к тусклому свету от свечей с красными абажурами. Атмосфера вокруг была интимной и таинственной. Девушки были наготове, ожидая следующего клиента.
В темноте увидел дворянина в маске, сидящего в кресле. На его коленях уютно расположилась молодая барышня. Везде по первому этажу была похожая картина. Разница была только в количестве девиц, что окружали тех или иных посетителей.
Я так понял, что китаянка Сунь-Вынь была здешней мама-сан. То есть старшая по борделю.