Кречетов, ты - крестьянин, а не наследник!

Тимофей Тайецкий

— В некотором смысле так и есть. Это касается всех в трех государств, жрец Радион. Скоро начнется война.

— Желать войны — это неразумно, князь Владимир, — предупредил Радион.

Старик пожал плечами.

— Но представьте это, жрец Радион. Наследник Ханства, следующий великий хан, желает получить мою дочь в качестве жены. Хотя я склонен отдать свою дочь за хана и прекратить войну. — Князь Владимир заполнил оставленные им пробелы, и я оживился, внезапно заинтересовавшись.

— Что случилось с

воинами снаружи? — спросил я имея в виду множество раненных и убитых.

Князь тяжело вздохнул:

— Вдобавок ко всему в округе появились песьеглавцы.

Жрец Радион чуть со стула не упал:

— Песьеглавцы? Прямо так рядом?

Князь кивнул. А мы с жрецом переглянулись, чувствуя, как кровь приливает к нашим щекам. Мы думали, что с визитом к князю все закончится.

Но оказалось, совсем наоборот. Клубок только запутывался сильнее. Однако, еще оставалась надежда на дальнейшее развитие событий.

Неожиданно все обрело смысл.

Каждая мелочь встала на свое место.

Аккуратно и изящно, так, как может только правда.

Варяги охотились на меня, песьеглавцы уже на территории княжества. А князь предпочитает выдать свою дочь, чем публично противостоять хану степняков.

В княжестве шевелилась смута и раскол. А князь стал прямо как старая тетя после трех бокалов вина — слаб и бессилен. Любой желающий может отшпилить. Все это заметили, не только местные бояре, но и за границей.

Мой отец из прошлой жизни всегда говорил: «Когда зверь не нападает, так он или кривой, или в штаны справляется».

И кажется, князь стал именно таким зверем.

После разговора с ним мы отправились в свои комнаты. Нас с Радионом сопровождал сотник Арсений.

Мы шли по одному из длинных коридоров поместья в отведенные нам покои.

— Где остальные? — Спросил Радион несколько минут спустя, когда мы добрались до спален, выходящих на просторную террасу на втором этаже.

— Их устроили в соседнем доме, рядом с конюшнями, — ответил сотник, словно мать, объясняющая, почему ее дети ночуют в палатках во дворе.

Откланявшись, он оставил нас одних. Радион завалился поспать перед ужином. А я решил заняться своей магией.

Чтобы не беспокоить Радиона я вышел на террассу. Не желая поджигать форт, вместо огня — решил попрактиковаться молнии.

Через полчаса изучения магических потоков открылась возможность использовать силу.

Сфокусировав внимание, я визуализировал образ молнии, питая его магией. Мои руки искрились, превращая энергию между пальцами в форму шара.

Шар оторвался от моих рук и поплыл в воздухе, раздуваясь от магии. Он мерцал, словно рой насекомых, пытающихся выбраться из западни. Шар вырос до размеров мяча и поглотил всю мою магию, ожидая указаний.

Убрал руки, и шар застыл в воздухе. Оттолкнув его легким движением руки,

продолжил направлять, питая его магией. Пока я управлял им, оказалось, что трачу на это больше сил, чем мне потребовалось для его сотворения. На расстоянии 20 метров я остановил его, и наблюдал, как он продолжал поглощать магию.

Чем дольше я держал, тем больше маны он жрал. Я даже стал ощущать легкое головокружение. Головокружение начало усиливаться, и я решил закончить эксперимент. Прекратил наполнять шар магией, и он взорвался ослепительным всплеском.

Продолжил тренироваться, создавая шары-молнии снова и снова. К концу тренировки я мог управлять десятью шарами одновременно. Потребление маны оказалось гораздо меньше, чем я ожидал

Я мог вызывать их из любой точки. Когда расстояние требовалось больше, мана должна была быть увеличена. Пока мог безопасно перемещать шары до 20 метров. После 25 метров они начинали терять форму и взрываться. Когда подача маны резко падала, то даже самые маленькие шары распадались, что создавало сильный взрыв.

Наконец закончив с тренировками, я зашел в спальню. Радион продолжал спать. Я же просто улегся на кровать немного отдохнуть.

Чуть позже к нам постучался слуга князя и позвал на ужин.

— Ну что же давайте все к столу, — пригласил нас князь.

И это было кстати, поскольку на корабле я не мог есть из-за качки. Вместе с нами также ужинала Дана. Единственная женщина в форте. Поэтому отношение к ней также было особенное.

Час спустя князь поднял глаза от тарелок.

После еды человек редко бывает недоволен или раздражителен. Поэтому именно сейчас я собирался замолвить словечко за пиратов.

Я знал, что надо время, чтобы изучить подводные камни общественной жизни. Особенно, когда война нависла над всеми нашими головами.

— Государь, я бы хотел, чтобы их пощадили, — сказал я, в моем голосе звучала нервозность.

— Кого? Почему? — Спросил князь Владимир.

— Пираты, что напали на нас. Они просили о помиловании, и я верю, что они могут помощь обществу.

Радион скрестил руки на груди, удивленный моим продуманным ответом.

— О какой помощи обществу идет речь, юный Кречетов? — Спросил князь Владимир, внимательно разглядывая меня.

— Помочь мне, с какими бы трудностями я ни столкнулся в следующий раз, — с готовностью ответил я.

Князь Владимир кивнул и повернулся к охраннику, стоящему у дверей общего зала на первом этаже.

— Приведите их, — приказал он.

Радион поморщился, не уверенный в намерениях старого князя, когда вошли семь бывших пиратов жалкого вида. Одноглазый с повязкой возглавлял их группу.

— Значит, это те люди? — Спросил князь, после того как я на мгновение задержал взгляд на них.