Кредит доверия
Шрифт:
Легкое скольжение, и Прохор замер. Он заглянул мне в лицо, словно проверяя, что я чувствую то же самое. Казалось, мы стоим на краю обрыва, и одно крохотное движение сбросит нас в пучину наслаждения. И это ожидание сводило с ума, заставляя трепетать наши тела. Сладкий миг затишья, перед чувственной бурей.
Он не выдержал первым. С тихим рыком двинулся вперед, утягивая меня за собой. Удар — и мы падаем, задыхаясь от непрекращающегося поцелуя. Удар — и наши тела переплетаются так тесно, что мы кажемся единым целым, летящим в пропасть.
Вполне ожидаемо, утро принесло ведро раскаяния, смешанного с диким смущением. Не особо церемонясь, оно вывалило это все на только что проснувшуюся меня. Я не удержала легкого стона сожаления и, подцепив плед, постаралась натянуть его себе на голову.
Это же надо было такое отчебучить! И ведь никто меня не заставлял. Вежливо предложили, а я сама подписалась на все произошедшее. Какой стыд! Но уже ничего не изменить. Следует взять себя в руки и прекращать играть роль невинной барышни. Но несмотря на все внутренние уговоры, тянуть плед на голову я не перестала.
Мою попытку скрыться прервала крепкая рука. Она мягко забрала у меня одеяло и потянула его в обратную сторону, оголяя сначала мое лицо, с зажмуренными глазами, затем шею. Я уже готовилась перехватить ее, когда движение прекратилось, и к моему облегчению грудь осталась закрытой.
— Не нужно, Ась, — прошептал Прохор мне прямо на ухо.
Его утренний голос был таким же будоражащим, как ночной — чуть хриплым и нежным. Мне даже захотелось открыть глаза и посмотреть, как этот мужчина выглядит спросонья. Наверняка сногсшибательно. Но я оказалась еще той трусишкой, поэтому по-прежнему лежала зажмурившись. Снова прозвучал его волнующий голос:
— Ася, открой свои чудесные карие глазки. Мы взрослые люди, и не должны стесняться своих желаний. Ну давай же, открывай.
Легкий поцелуй коснулся моего уха и тут же улетел, оставляя за собой острые искорки удовольствия. Набравшись смелости, я послушалась его и сразу утонула в серебре его глаз. Они смотрели на меня и искрились весельем, непроизвольно заражая им и меня. Не сдержала легкой ответной улыбки.
— Вот, так-то лучше. Не нужно ни о чем жалеть. Мне было хорошо с тобой. А тебе все понравилось?
И снова прямой вопрос, от которого я, наверное, вся покраснела. Ну что за мода у него такая, стрелять ими прямо в лоб? Я не привыкла обсуждать детали интимной жизни с партнером. Правда, никто меня об этом и не спрашивал. Все происходило на интуитивном уровне и всегда было понятно. К чему вопросы? Оскар вообще никогда не интересовался подобным, уверенный в себе иногда даже сверх меры. А если в какой-то раз мне было менее приятно, чем в предыдущие, то я обычно не заостряла на этом внимание.
И вот мужчина, которого я почти не знаю, и с которым провела одну ночь, смотрит на меня изучающим взглядом и искренне интересуется, все ли мне понравилось. Я даже не могла
— Близость бывает разной, но лично мне нравится, когда партнерша получает удовольствие. А если у меня появляется желание общаться с ней в будущем, то это обязательное условие.
Он так деликатно намекает, что не прочь повторить нашу встречу? Захотелось малодушно соврать и сказать, что все было посредственно и, пожалуй, я откажусь от продолжения. Но не смогла. Слишком сладко ныло тело от вчерашней ночи. А при воспоминании о произошедшем хотелось снова оказаться с ним в тесной кровати, среди ярких вспышек неба и густой темени за бортом.
— Ночь была чудесной, — ответила я и мягко улыбнулась. Но тут же решила немного отступить, сказав: — Но, думаю, нам не стоит это повторять.
Мужчина протянул руку и ласково погладил меня по щеке, слегка задев большим пальцем уголок рта.
— Как скажешь. Я только хочу, чтобы ты меня не боялась. Стесняться тоже не стоит. Произошедшее никак не влияет на то, кто мы есть друг другу.
Да-а-а, вот это талант! Сказать девушке, что она ему никто, да еще так, чтобы она если и поняла, то не обиделась — это уметь нужно. Ох, не прост это мужчина. Но я решила не брать его рассуждения в голову и успокоилась. А ведь действительно: все в порядке. Я никого не предавала, блокатор у меня есть, потому нежданных детей или неясных болезней ожидать не стоит. Ночь была прекрасной и это все, о чем мне нужно думать.
— Хорошо, — спокойно ответила я и с удовольствием потянулась.
— Вот и умница, — сказал Прохор и широко улыбнулся. — Пойду гляну, что у нас там за бортом. Пора двигаться к ферме.
Он поднялся и, как был голый, пересел на край кровати у самой панели управления. Мне открылся прекрасный вид на его широкую спину. Наконец-то смогу рассмотреть на ней татуировку. Внимательно глянула и непроизвольно вздрогнула. Фу! Зачем рисовать себе на теле такую гадость?
На меня с рисунка, занимающего половину спины, смотрела оскаленная пасть странного существа. Четыре глаза, два ряда острых клыков и широкие шипы, идущие вокруг головы. Изо рта текла искусно нарисованная кровь и высовывался мерзкий длинный язык.
Еще в первый день я увидела кусочек татуировки, но и предположить не могла, что кому-то придет в голову оставлять на своей спине такую пакость. Не удержалась и спросила:
— Почему у тебя такой неприятный рисунок?
Прохор что-то активно нажимал на панели и, не поднимая головы, равнодушно ответил:
— Чтобы противник, подкрадывающийся со спины, отвлекся, и у меня появилась пара лишних мгновений.
Голос был спокойным, словно он говорил о естественных вещах и не понимал, насколько неуместно они звучат из уст фермера на задрипанной планете. Какие еще противники? Болотная мошка и комары?