Кредит доверия
Шрифт:
— Кисар, — прошептала я, хватая его за руку и заставляя остановиться. — Несколько лет мы с Оскаром уже не пара. Я ведь его похоронила, и тут он вдруг идет мне навстречу… Понимаешь?
Подошла чуть ближе и заглянула ему в глаза:
— Я люблю тебя, Кисар. Думала, у меня сердце разорвется на части, когда получила приглашение.
Мы смотрели друг другу в глаза и не было ничего важнее плескавшейся в них любви, готовой затопить весь мир вокруг нас. Кисар наклонился и легонько прижался губами к моим. Трепетно и нежно, словно боясь, что я исчезну.
— Но почему в приглашении были твои инициалы?
— У нас с братом они одинаковые. Трэвис его второе имя, от первого он упрямо отказывается. Не знаю, почему ему Ким не нравится.
Кисар задорно улыбнулся.
— Значит, Селеста… — начала я.
— Да. Это невеста брата. Они в очередной раз рассорились в пух и прах, хотя любят друг друга до одури. Я пытался их свести на аукционе, чтобы они поговорили. Но помогли им наши поиски. Трэвис сразу приехали на корабль, и им все же пришлось пообщаться. Как видишь, удачно.
Кисар махнул в сторону зала, откуда доносилась веселая музыка. А я неожиданно вспомнила еще об одном случае и зло сузила глаза:
— А те девицы?
Кисар в шутливом жесте поднял руки и ответил:
— Здесь моя совесть чиста. Я всю ночь спал в соседней каюте, поручив им развлекаться без меня. И прости за браслет, я был не прав.
Я милостиво кивнула, но все же недоверчиво сощурилась. А Кисар быстро оказался рядом и, подхватив меня за талию, поставил на невысокую скамейку.
— Значит, ты ревновала? — с хитрым прищуром спросил он.
— Еще как! И тебе придется за это ответить!
— Сейчас? — игриво поинтересовался он, и горячая рука скользнула под платье.
Кисар не спускал с меня внимательного взгляда, пока его ладонь ползла все выше, вызывая ласковое тепло в теле. Я смотрела сверху вниз на счастливое лицо Кисара и уже знала, что означают пылающие огоньки в его глазах. Дыхание перехватило, и я лишь смогла прошептать:
— Лучше отложить наказание до более удобного момента.
Рука остановилась, а через секунду меня аккуратно спустили вниз, только чтобы снова заключить в крепкие объятия.
— А я думаю, он уже настал, — раздался над ухом горячий шепот Кисара, и я не нашла в себе сил с ним поспорить.
Эпилог
Два месяца спустя. Планета Сокрис.
«Что-то кости сегодня болят непозволительно сильно.» — подумал я и медленно поднялся с массивного кресла. Сунул ноги в мягкие тапочки и обреченно прикрыл глаза. Опять. Да сколько можно? Крехтя и причитая, я наклонился и поднял правый тапок.
— А ну брысь, поганец! — шикнул я на нерадивого питомца.
Прозрачный шарик выкатился из тапки и плюхнулся на кресло. Заметался, не понимая, как с него спуститься, и мне пришлось подтолкнуть того пальцем, сбрасывая на пол. Эх, ну кто же тебя такого придумал? Абсолютно бесполезное
Но проходя мимо стены, увешанной трехмерными фотографиями, я замер и словно впервые целиком окинул ее взглядом. Улыбнулся. Асенька так старалась, развешивая картины из моей жизни и сплетая из них цельную историю. Вот я, голопопый малыш, беззубо, но так счастливо улыбаюсь самому важному человеку на свете. Мама. Ее любовь безгранична, чиста и неподкупна. Она словно броня защищает малыша от еще такого непонятного мира.
А вот школа. Какие же мы все смешные. Аккуратно причесанные и в форме, выглядим игрушечными копиями взрослых. Но открытые и веселые взгляды не дадут обмануться. Так смотрят на мир только дети. Смело и с любопытством.
Заметил на картине задорную девчушку, с непослушной копной волос, которой не указ ни банты, ни заколки. Катрин. Моя первая любовь: забавная, непонятная и ни в коем случае не признаваемая. Иначе — позор и исключение из мальчишеского клуба. Широко улыбнулся, разглядывая лица друзей детства. С некоторыми из них мы знакомы сотню лет и до сих пор общаемся. А кто-то уже ушел.
Обвел взглядом студенческие фотографии. Друзья, враги, подруги, когда-то казавшиеся любовью навеки, но быстро исчезавшие в потоке бурной молодости. И вот она. Элеонора. Безупречная женщина легко и иронично улыбалась мне с картины. Душа моя. Теперь я знал, что это не просто красивые слова. Она ушла и забрала мою душу с собой. А иначе почему уже столько лет внутри так пусто?
Кто-то скажет, что мы часто ссорились и не выглядели образцовой парой. Да что они понимают? Мы с Элеонорой не просто любили друг друга, иногда мне казалось, что наши души срослись и превратились в нечто одно. Большое и прекрасное. Спасибо, Леоночка. За все.
Еще раз окинул беглым взглядом стену, и со светлой грустью на сердце отправился на кухню. Там я быстро вернул себе боевое состояние духа, ведь мне предстояла весьма непростая задача: выкурить питомца внучки из-под кухонного шкафа. Отношения с Жорой у нас изначально не наладились, а в последнее время и вовсе испортились. Он явно на меня за что-то обиделся и теперь спрятался.
Заварив себе для храбрости чайку покрепче, я схватился за длинную палку, принесенную из сада. Вначале решил провести мирные переговоры.
— Говорю тебе по-хорошему, выметайся оттуда.
В ответ тишина. Ну ладно. Я предупредил. Засунул палку поглубже и, не давая этому хитрецу и шанса сбежать, стал медленно двигать ее наружу. Вот так-то. Выползай. Вначале выкатился один шарик, потом второй, а следом их двинулась целая толпа. Так, стоп! Откуда столько? Я сидел на полу и почесывал бороду, пытаясь их пересчитать. Двадцать, а вот еще шесть, и еще. Они мельтешили и сбивали со счета, но мне удалось насчитать тридцать шесть штук. Ну все! Мое терпение кончилось! Пора звонить любимой внучке. Пусть забирает своего питомца.