Кредитка
Шрифт:
– Алле.
– Здорово, коммерс! Все празднуешь? О делах пора бы подумать! – нарочито с веселым укором начал разговор Юрий.
– О, Юрок, это ты, что ли? Привет! Ты чего в такую рань? – прокашлявшись, но все же неровным, дрожащим голосом ответил Максим.
– Кто рано встает, тому Бог дает! Слышал, небось? – продолжал веселиться Юра. – Граф, вы тут давеча изволили предложение мне делать? Ну так вот, согласная я!
– Какое предложение?.. А это… Юр, слушай, я всю ночь гулял и сейчас не соображаю ничего. Давай я высплюсь и вечерком в баре встретимся, обсудим все.
– Хорошо, давай в восемь, но учти, если будешь бухать, я с тобой точно дел никаких иметь не буду! – уже строго подытожил Юрий.
– На этот счет будь спокоен, ты ж меня
«Если бы, я-себя-то до конца не знаю!», – подумал, но вслух, конечно же, не сказал Юрий и нажал «отбой».
В бар Максим явился вполне себе бодрым и посвежевшим, в довольно хорошем расположении духа. Привыкший всюду прибывать заранее, Юрий уже ожидал его, удобно устроившись с чашкой кофе за их любимым столиком в дальнем от входа углу зала. Поздоровавшись, Макс плюхнулся на стул, напротив.
– Непривычно видеть тебя в этом заведении с таким напитком, – улыбнулся Максим, указывая на Юркин кофе. – Наверное, это говорит о серьезности твоих намерений. Сейчас себе тоже закажу, выпьем на брудершафт за успех!
– Насчет серьезности моих намерений еще поглядим! Ты, Макс, давай звони своему «Бульону» пускай встречу назначает, послушаем, что нам за условия предложат, – намеренно искажая кличку Бурбона, деловито заявил Юрка.
Коротко переговорив с кем-то по мобильнику, Максим сообщил, что завтра в это же время их будут ожидать в пивном ресторане «Ян Примус», что на пересечении улиц Спартаковской и Бауманской, где вечерами любит проводить время Бурбон.
***
Выслушав дежурное приветствие миловидной сотрудницы ресторана, встречавшей гостей у входных дверей, провожаемые рентгеновским взглядом молодого голубоглазого охранника, парни спустились в нижний зал.
От верхнего, вечно полупустого, интеллигентно-костюмного тихоговорящего и малопьющего, нижний зал отличался шумной болтливостью разнузданной публики, дружными криками радости или отчаяния футбольных болельщиков, в зависимости от развития ситуации при трансляции очередного футбольного матча и, конечно же, количеством потребляемого пива. Народу здесь хватало всегда – и в праздники, и в будни.
Нынешний вечер не стал исключением, и барабанные перепонки входящих друзей моментально напряглись, сопротивляясь насильственному давлению на них плотного гула мужских и женских голосов, звучащих едва ли не громче усиленного микрофоном голоса вертлявого певца на импровизированной сцене.
«Ну и балаган! Как же в этом вертепе можно вести деловые переговоры?!», – думал Юра, следуя за уверенно идущим впереди Максом.
Пройдя через весь зал, Максим, а следом за ним и Юрка свернули налево и оказались в другом, меньшим по размеру помещении, разделенным перегородками, между которыми и находились гостевые столики. При взгляде со стороны складывалось впечатление, будто каждая компания находится в отдельном кабинете, что создавало определенный элемент приватности. Здесь было гораздо тише, а люди за столами выглядели солиднее.
Максим, в действиях которого без труда угадывалось хорошее знание местной обстановки, фундаментом которому, по всей видимости, служил опыт прежних нередких посещений, не останавливаясь при входе, быстрым шагом прошел к дальней правой перегородке. Юрка, как привязанный, тащился сзади. Взглядам вновь прибывших предстал стол, на котором красовалось около десятка свеженалитых стаканов с пивом и большая тарелка с разными пивными закусками, как-то: сырные шарики, гренки, соленые орешки и еще что-то отдаленно напоминающее вяленую мясную строганину. Стаканы, наполненные пенным напитком, различались своей формой и наклеенными на них логотипами пивных брендов. Цвет пива так же не давал скучать взгляду любопытствующего. Здесь были и светлые, и темные, и мутные нефильтрованные сорта, а два стакана, стоящие несколько поодаль от остальных, вообще были наполнены какой-то розоватой жидкостью, и, если бы не густая шапка пены, опознать в ней пиво на глаз было бы практически невозможно.
За столом сидели трое мужчин. Еще до начала разговора и знакомства,
Внешность Бурбона была довольно оригинальна, да и сама личность его, а равно и биография у людей понимающих, интерес вызвали бы неподдельный. Поэтому не лишним будет остановиться на нем отдельно.
Глава 6 Бурбон
Свою нынешнюю кличку Витя Бурков получил в десятом в те времена выпускном классе. Как его только до этого не называли! Был он и «Бурым» (производная от фамилии) и «Рыжим», а рыжим он был в действительности. Причем не просто рыжим – огненно-рыжим! Но до внешности еще дойдем…
В начале девяностых, а еще точнее, в переломном тысяча девятьсот девяностом году, на полках магазинов нашей многострадальной Родины, как известно, было шаром покати. Не было практически ничего – ни одежды, ни еды, а уж про увеселительно-горячительные напитки и говорить не стоит. Но даже такие трудности не могли отменить наличие у народа поводов, а тем паче желания их употреблять. Пили все, что имело хоть какой-нибудь градус. Водка легко заменялась самогоном даже самого низкого качества (не до жиру). За отсутствием оных в ход шла низкопробная дешевая парфюмерия: одеколоны «Тройной», «Саша», лосьоны всех видов. Скоро, впрочем, и эта продукция стала большим дефицитом и в конце концов практически исчезла с прилавков. Народ попросту все выпил. Имели место случаи употребления технического (метилового) спирта, в основном по ошибке, в подпитии, когда уже все равно, что налито в стакан. Редко это делалось осознанно – авось пронесет. Не проносило. И в том и в другом случае результат был предсказуем и неизбежен – смерть! Ну, если очень повезет (хотя, как сказать!), выход из комы не сопровождался ярким режущим светом люминесцентных ламп реанимационного отделения, потому что смотреть-то больше нечем – слепота! И здравствуй, вечная ночь – грустно! Народ начал вымирать. Кладбища росли, осваивая все новые территории, гробовщики богатели.
Дальше пошло еще интереснее. Американцы, глядя из-за океана, да и не только («…Вся страна кишмя кишит иностранцами, и ЦРУшники гуляют по-черному…») 14 , как мы с упорством тупоголовых мышей из анекдота («…мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус») начинаем сами себя уничтожать, решили: а почему бы и не помочь?! И не нужно никаких ракет! А что нужно? Нужна гуманитарная помощь и различные к ней приложения. Вот так, с легкой руки дядюшки Сэма, лучшего друга голландских производителей алкогольной продукции, в Россию гордой литровой походкой вошел спирт «Royal» (в простонародье «Рояль»). И народ со всей своей пролетарской дури «ударил по клавишам». Сыграть, правда, получилось только одну, не самую веселую, третью часть Сонаты № 2 Ф. Шопена 15 , потому что очень многие к тому времени уже «сыграли в ящик». Кладбища продолжали расти, гробовщики богатеть…
14
А. Розенбаум 1999 г. «Транссибирская магистраль».
15
Соната для фортепиано № 2 си-бемоль минор – фортепианная соната Фредерика Шопена, закончена в 1839 г., впервые опубликована в 1840 г. Наиболее известна её третья часть – Траурный марш, написана ещё в 1837 г.