Кредо Хамелеона
Шрифт:
Опасливо озираясь по сторонам, она выскользнула из подсобки.
Меня, присевшего отдохнуть, из-за приоткрытой двери она не заметила и хотела быстренько слинять. Но, достигнув середины кухни, увидела у выхода труп той игольчатой твари. Громко вскрикнув, она развернулась и наткнулась взглядом на второй труп. Человеческий. Разорванный и поеденный. Все той же тварью. Я же как раз застал ее за трапезой.
Девица истошно завопила и бросилась мимо меня обратно.
Она уже почти опять скрылась в подсобке, как вдруг
— Барин?
Сперва возле моего лица появились ее коленки. Слегка прикрытые то ли длинной юбкой, то ли коротким платьем. Затем — я увидел пышную грудь, туго обтянутую тканью сарафана. Да, как оказалось, она была не в платье, а в сарафане.
Девушка присела на корточки возле меня. Светлые волосы растрепаны, в заплаканных глазах тревога.
— Люба? — память прошлого Игоря подсказала мне имя девушки.
Она была, кажется, какой-то там племянницей моего дядьки. Нет, не брата отца, то есть приемного отца, а слуги моей матери. Ну, той настоящей матери, которая мать прошлого Игоря. А-а-а!!! У меня сейчас голова лопнет!
Короче, Игорь был с ней знаком, а ее отец Григорий Алексеевич, после смерти матери присматривал за мной, с малых лет. Был кем-то вроде няньки, только усатого. Короче — дядька.
Демоны меня раздери, как же хорошо, что вся информация постепенно достается из моей памяти, а не одной сплошной кучей курсирует постоянно в моей сознании. Я бы, наверное, с ума сошел, постоянно носить эти важные и не очень мелочи в голове.
— Барин! Вы живой! Радость-то какая! — вскрикнула Люба, услышав, что я произнес ее имя.
Он прильнула ко мне своей упругой грудью и принялась целовать, размазывая свои соленые слезы по моим щекам.
— Так, Люба, давай без этих вот соплей, — я поднялся на ноги и попытался отлепить от себя прижавшуюся ко мне служанку.
Но, она была на этот счет другого мнения, и отцепляться никак не хотела. То ли была так сильно рада меня видеть, то ли была просто напугана.
— Ы-ы-ы — мычала она что-то уткнувшись мне в плечо.
— Любаша, ты лучше расскажи, что тут произошло? И где Григорий Алексеевич?
Вместе со своевременными воспоминаниями от прошлого владельца моего тела, мне, каким-то непостижимым образом предавались и те эмоции и чувства, которые он испытывал к тем или иным людям в его жизни.
Такая вот бонусная опция. Будь она неладна. Да, я бы предпочел чтобы мое сознание не было обременено лишними чувствами, но с другой стороны, именно эти эмоции, доставшиеся мне от прошлого Игоря, и делают мою адаптацию в этом мире более плавной и гармоничной.
И здесь, возможно, я должен поблагодарить Хамелеона за это. Иначе, я бы был похож на оживший манекен, собранный мастером големов, который никого не узнает и ничего не знает.
— Дядя Гриша… — Люба подняла на меня заплаканные глаза. — Он… Его…
Я
— Успокойся и расскажи подробнее, пожалуйста, что здесь произошло? Пойми, это важно.
— Хорошо, — всхлипнула она. — Я попробую…
— Ну, вот, молодец, — похвалил ее я. — Так что здесь произошло? Что с дядей Гришей?
Но, то что я услышал от нее затем, никак не укладывалось в моей голове.
— Его…его… — было видно, что эти слова даются сейчас ей не просто. — Его утащили на Изнанку!
Глава 16
— Не понял, как на Изнанку? — уставился я на Любашу. — Кто утащил? Твари?
— Да, — кивнула она. И тут же помотала головой. — То есть нет.
Она попыталась что-то сбивчиво объяснить мне, но у нее это плохо вышло.
Она замолчала, растерянно глядя то на меня, то куда-то мне за спину. Я видел, что мысли у нее в голове сейчас путаются. Страх. Она постоянно косилась на труп твари за моей спиной. И это явно не способствовало ее сосредоточенности на рассказе мне о произошедшем.
— Так, — я приобнял ее за плечи. — Давай-ка лучше выйдем отсюда.
Я осторожно провел ее через кухню, стараясь при этом закрыть своим телом ей обзор на трупы и разгром.
Аккуратно обойдя игольчатую тварь, чтобы не приведи Хамелеон, ни мне, ни Любаше не задеть случайно один из ее ядовитых шипов, я дернул на себя дверь и мы вышли в небольшой коридорчик на цокольном этаже.
— Ну вот, здесь как-то получше, — приободряюще улыбнулся я Любе, прикрывая дверь. — Надо только сказать кому-нибудь, чтобы прибрали там. Не знаешь, кто обычно уборкой на кухне заведует?
— Зульфия
— А где она сейчас?
— Погибла, — грустно протянула Люба, опустив глаза.
— Хм. А кто вместо Зульфии тогда?
— Не знаю… Наверное, я? — Люба со страхом посмотрела на меня.
Ее прям чуть ли не озноб бил, от одной только мысли о том, что ей придется очищать кухню от трупов и отмывать от крови.
— Тише. Ну, ты чего? — приобнял я девушку. — Не надо. Нет. Отмывать такое руками. Опасно, опять-таки.
Я вспомнил про труп игольчатой твари. Не понятно еще, как долго активен яд на ее иглах.
— Наймем лучше какого нибудь мага умелого, чтобы чистку устроил, — продолжил свою мысль я. — Вон, как качественно холл очистили — загляденье! Ни соринки, ни пятнышка. Знать бы еще где такого специалиста найти…
— Барин, так я побегу, спрошу? — с готовностью вызвалась Любаша.
Ей очень, похоже, не терпелось скорее покинуть это место.
Она уже была готова рвануть наверх, но я вовремя успел ее остановить.
— Подожди. Это успеется, — придержал я ее за локоть. — Ты мне лучше расскажи, все-таки, что произошло с Григорием Алексеевичем? Кто и на какую Изнанку его уволок?