Кремль 2222. Край вечной войны (сборник)
Шрифт:
Виталий Палыч мельком посмотрел на него и сказал всего одно слово:
– Не надо.
Спокойно так сказал, негромко. Скорее попросил, чем приказал, но здоровяк тут же увял, сдулся, как воздушный шарик, и с запинкой спросил:
– Так мы это… прилетели?
– Да. Выходите и стройтесь у вертолета, – сопровождающий первым соскочил на землю и пошел в сторону ближайшей постройки.
Неожиданно для себя самого я выскочил следом и окликнул:
– Виталий Палыч!
Он обернулся. У меня аж мурашки по коже побежали под его взглядом, захотелось нырнуть обратно в вертолет, спрятаться за спины ребят и вообще стать маленьким
– Виталий Палыч, а что это за род войск? Кем мы будем? Что из нас сделают?
Моя речь прозвучала путано, но настойчиво.
Сопровождающий посмотрел мимо меня. Оказывается, за моей спиной сгрудились ребята и, затаив дыхание, ожидали ответа.
Виталий Палыч скривился, словно от зубной боли, но ответил:
– Молния на щите – это нашивки истребителей боевых роботов. Вот ими вы и будете.
Он хотел добавить что-то еще, но передумал.
– Истребители боевых роботов! Круто! – парни и не думали скрывать своего восторга. Я тоже заулыбался во весь рот.
Виталий Палыч посмотрел на нас со странной злостью, а потом резко развернулся и зашагал к зданию штаба.
– Совсем еще мальчишки, – полковник Кочетов смотрел в окно на выстроившихся возле вертолета новичков. – Лет по семнадцать?
– Да? А шестнадцать не хочешь? – Виталий Палыч потянулся за сигаретой.
– Что, правда? – Кочетов подставил ему пепельницу.
– Один – да. Остальные постарше.
– На вид крепкие ребята.
– Таких и отбирали – чтоб сил хватило «Метисы» таскать [2] . Но… Коль, они совсем ведь еще дети! Радуются, дурачки. «Истребители боевых роботов! Круто!», – передразнил он своих подопечных. – Даже не понимают, что вот-вот попадут в мясорубку…
2
Противотанковый ракетный комплекс ПТРК «Метис-М1» переносится в двух вьюках. В первый входит пусковая установка и одна ракета. Вес такого вьюка 24,6 кг. Второй тяжелее – 28,6 кг. Он состоит из двух ракет в транспортно-пусковых контейнерах, сокращенно ТПК.
– Ну, мы с тобой были не намного старше, когда прошли свою первую мясорубку. Помнишь Загреб?
– Такое не забыть. Только там конфликт был локальный. У нас в тылу имелись госпиталя, боеприпасы. Жратва, наконец. А в этой войне, Коля, тыла нет. – Виталий Палыч глубоко затянулся сигаретой и едва заметно поморщился – дым почему-то показался ему горьким на вкус. – Десять секунд, – вновь заговорил он. – Этим мальчишкам осталось жить четырнадцать дней и десять секунд.
Полковник промолчал. Да и что тут ответишь? Десять секунд. Именно столько живет расчет истребителей роботов в бою. Как только противотанковая ракета уходит на цель, оператор ПТРК оказывается обнаруженным. И даже если он успеет первым завалить биоробота, тут же получит «сдачу» от его свиты: малых роботов, именуемых пристяжью, или же от людей – бойцов взвода прикрытия, без которого биороботы не ходят. Поэтому потери среди «ястребков» огромные. И потому в училище полковника Кочетова каждые две недели прибывают новые курсанты.
Четырнадцать дней обучения – и в бой. А там – десять секунд. Или, если повезет, то немного больше…
– Атаке
Полковник Кочетов читал теорию размеренным скучноватым голосом, вызывая у меня непреодолимое желание зевнуть. Впрочем, не только у меня. С риском вывихнуть себе челюсти зевали большинство курсантов, а Пашка Лобанов вообще спал, скрестив на парте руки и пристроив сверху них свою щекастую голову.
Обучение продолжалось уже неделю, и все это время на сон отводилось по пять часов в сутки. В четыре подъем, зарядка, завтрак. Затем в классы на теорию, которую вел начальник училища полковник Кочетов. Потом практика – марш-бросок с тридцатикилограммовыми «Метисами» на спине, рытье позиций или беготня по полуразрушенным домам с целью организации засады на биороботов. Потом немного стрельбы – очень мало, так как практически все боеприпасы шли на фронт.
Обедали мы на позициях – сухпайками. Затем час на отдых и перекур с передремом, как шутил Карл, а потом всё по новой – беготня по полям и оставленному жителями поселку, который служил нам учебным пособием. Уже под вечер возвращались мы в казарму. Час на помывку-постирушку, ужин, потом еще час – так называемый разбор полетов по итогам дня, и в двадцать три отбой…
Задумавшись, я задремал. К счастью, в отличие от Пашки Лобанова, не успел рухнуть головой на парту, а продолжал сидеть себе, прикрыв глаза – вроде как лекционный материал обдумываю.
Проснулся от резкого хлопка.
Оказывается, полковник со всей дури хлопнул указкой по парте Лобанова. Тот дернулся, испуганно вытаращив глаза, спросонок не понимая, где он и что произошло. Класс загоготал. Я вытаращил глаза, всем своим видом показывая, что я-то не сплю. В норме все.
Кочетов уставился на Пашку взглядом оголодавшего вампира:
– Курсант Лобанов.
– Я, – вытянулся в струнку Пашка.
– Вопрос на засыпку: какова основная задача мобильных звеньев «ястребков», в одном из которых тебя угораздило состоять?
– Уничтожать десанты противника, состоящие из роботов класса «В», таких как «Спайдер В3», «Раптор В1», – затараторил Пашка, но Кочетов перебил:
– Основная ваша задача, курсант, не проспать лекцию, потому что в ней может быть сказано нечто, что в бою спасет жизнь твоим товарищам. А может быть, и тебе.
Полковник обвел взглядом притихший класс, жестом разрешил красному, как вареный рак, Пашке сесть, и вновь вернулся к занятию:
– Итак. Кто скажет, каков состав звена «ястребков»?
Карл Погорельский с готовностью протянул руку. В теоретической подготовке он был первым – материал схватывал буквально на лету, обладая отменной памятью. Да и на практике показывал едва ли не лучший результат. И вообще среди нас – двадцати пяти курсантов, был неформальным лидером. Хотя загорелый до черноты Вячеслав со смешной фамилией Капуста постоянно пытался оспорить первенство Карла. Вот и сейчас Капуста не смог смолчать:
– В звено входят: оператор ПТРК, снайпер-наблюдатель и три автоматчика, – скороговоркой отбарабанил Слава, опережая Карла.