Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина
Шрифт:
Тем не менее опытный Скоукрофт настоял на том, что Бушу нужно встретиться с видным оппозиционером. Сотрудники Белого дома предложили ни к чему не обязывающую форму: российского гостя примет Скоукрофт, а президент Буш и вице-президент Дэн Куэйл просто по очереди заглянут к ним в комнату. Это стандартный дипломатический прием, позволяющий проводить некоторые встречи, не вписывающиеся в обычный протокол.
В машине Ельцин, который по-прежнему находился, скажем мягко, в необычном состоянии, вдруг заупрямился и заявил, что не поедет к Скоукрофту —
— Ну, представляете себе, Лев Евгеньевич, что Буша встречаете вы, мой советник, а не я?
Пока все наперебой уговаривали Ельцина, машина доехала до бокового входа в Белый дом. Борис Николаевич, проявив неожиданные познания в вашингтонской политической жизни, недовольно сказал:
— Когда гостя привозят к президенту, то входят не здесь.
Его встречала Кондолиза Райс, которая у Буша-младшего станет советником по национальной безопасности, а в аппарате его отца отвечала за отношения с Советским Союзом. Райс на приличном русском языке пояснила:
— У вас встреча с генералом Скоукрофтом.
Ельцин стоял на своем:
— Зачем мне идти, если меня не примет президент?
Кондолиза Райс — женщина с характером. Она твердо сказала:
— К сожалению, генерал Скоукрофт — человек занятой. Если ' мы не собираемся к нему идти, ему надо об этом сообщить.
Ельцин сдался:
— Хорошо, пошли.
Всем приехавшим вручили стандартные карточки с надписью «гость». Ельцин обиделся — он не гость, а политик, который пришел к другому политику, — и карточку не взял.
Пока они сидели у Скоукрофта, пришел президент Буш. Президент извинился перед российским гостем, что у него мало времени, он должен выступать по телевидению. И они с Ельциным поговорили всего двенадцать минут. Буш потом сказал, что Ельцин — «славный парень».
Затем в этот же кабинет Скоукрофта наведался и вице-президент Дэн Куэйл. Он тоже коротко побеседовал с экзотическим московским гостем и ушел.
Все были довольны. Неформальный характер встречи не создавал для американцев проблем в отношениях с Горбачевым, который ревниво следил за американским путешествием своего соперника. Ельцин же мог смело говорить, что беседовал с президентом Соединенных Штатов и объяснил ему, как следует спасать советскую перестройку.
Словом, все было бы хорошо. Но необычность поведения российского гостя и вероятные причины его причуд не остались незамеченными для западных журналистов.
19 сентября 1989 года «Правда» перепечатала из итальянской газеты «Репубблика» хлесткую статью журналиста Витторио Дзукконе об американской поездке Ельцина:
«За пять дней и пять ночей, проведенных в США, Ельцин спал в среднем два часа в сутки и опорожнил две бутылки водки, четыре бутылки виски и несметное количество коктейлей на официальных приемах...»
С Ельциным итальянский журналист не церемонился: «пьяный, невоспитанный русский медведь, впервые очутившийся в
Появись такая статья через несколько лет, она оказалась бы в < русле куда более злых публикаций российской оппозиционной прессы. А тогда правдинская публикация вызвала в стране искреннее возмущение. Но возмущались не героем фельетона, а газетой, которая посмела оскорбить Ельцина.
Описания пьяных похождений Бориса Николаевича не произвели никакого впечатления на советских людей. Во-первых, в те годы никакая грязь к Ельцину не приставала — и это главное. Во-вторых, абсолютное большинство читателей решили, что это клевета, организованная Горбачевым и Лигачевым. В-третьих, с каких это пор пристрастие к алкоголю в нашей стране кому-то ставили в упрек?
Покойный Виктор Афанасьев, тогдашний главный редактор «Правды», вспоминал:
«Невообразимый скандал развернулся вокруг публикации. Телефоны в редакции звонили не переставая. Потом шли телеграммы, письма. Демократическая общественность вознегодовала: как это «Правда» позволила дискредитировать самого Ельцина? У подъезда редакции были выставлены пикеты. Номер газеты демонстративно сожгли...
Говорили о том, что материал поступил из ЦК КПСС в красном пакете с пятью печатями и был адресован лично главному редактору чуть ли не со строгим указанием о его немедленной публикации...
Статья из «Репубблики» пришла по обычным каналам ТАСС. Из ЦК она вообще тогда не могла поступить: было воскресенье, и бумаги в такой день из ЦК к нам не поступали.
Принесли мне это официальное сообщение два члена редколлегии «Правды» — Владимир Губарев и Александр Черняк. Втроем мы просмотрели материал. Приняли не сразу, возникли сомнения. Но материал-то официальный, тассовский, значит, с кем-то согласованный.
К тому же сенсационный — какой газетчик устоит перед сенсацией? Не устояли и мы.
Не в оправдание, а в порядке информации должен сказать, что после выхода ночного номера я еще раз, уже более внимательно, прочитал опус итальянского журналиста. С опозданием понял: сей труд не в традициях и манере «Правды», и попросил на следующий день в основном тираже его не повторять.
«Правда» в 1989 году имела тираж десять с половиной миллионов экземпляров. Из них два с половиной миллиона экземпляров (ночной выпуск) распространялись в столице, центральных и западных районах страны, за рубежом.
А основной тираж (около восьми миллионов экземпляров) шел вечерним выпуском и распространялся в большинстве районов страны. На места он передавался через спутниковую связь или фототелеграфом. Нередко тот или иной материал из-за позднего его поступления печатался сначала в ночном выпуске (в 24 часа), а на следующий день повторялся в вечернем. Именно так проходила и статья о Ельцине».
Но и московского тиража вполне хватило, чтобы на следующий день о статье говорила вся страна. Мало кто сомневался в том, что публикация — дело рук ЦК.