Кремль
Шрифт:
Несколько раз Игорь и Марика встречались в кафе и ресторанах, выбрались на привезенную в Москву из Лондона уникальную выставку картин и акварелей британского художника Тернера, просто бродили по вечернему городу. Это времяпрепровождение не самым благотворным образом сказывалось на учебе Марики, но Игорь выручил ее, передав свои конспекты и записи.
Они целовались, и объятия становились все более жаркими. Но на предложения заскочить к нему на чашечку кофе Марика неизменно отвечала отказом.
«Или она что-то скрывает, или очень серьезно
Он тоже не хотел спешить. Желание клонировать Марику по образу и подобию Марины, используя их потрясающее внешнее сходство, уже казалось нелепым. Иногда он ловил себя на мысли, что идеализирует Марику. Она обладала всеми достоинствами Марины, но не успела испытать сильных потрясений и разочарований. В ее словах, взглядах, реакциях не чувствовалось обозленности, которая сквозила у Марины в каждом слове накануне их расставания.
«Это еще ничего не значит, – думал Ратов. – Пройдет время, чувства потеряют остроту, потом поругаемся, появится недовольство друг другом. Все еще может тысячу раз измениться».
Он уже и сам тормозил развитие отношений, опасаясь, что близость не поможет, а, наоборот, помешает, оттолкнет их друг от друга. И боялся открыть для себя черты характера Марики, которые разочаруют или вызовут бешеную ревность.
Ей двадцать лет, а у нее наверняка были мужчины, и не один. Во время секса он увидит чужие движения, которым ее научили другие.
«Опасно будить демонов. Будь осторожнее», – повторял себе Игорь.
Он мечтал ласкать Марику, ее тело, слышать прерывистое дыхание, стоны, чувствовать ее желание, переходящее в страсть. И очень опасался этого. Не хотел делить ее ни с кем. Ни при каких обстоятельствах.
Игорь включил телевизор. Показывали старые американские боевики. Стивен Сигал увлеченно пинал каких-то «плохишей», а «Крепкий орешек» бежал босыми ногами по оконному стеклу, раскрошенному пулями. Выключив телевизор, Ратов накинул куртку с капюшоном, водрузил сверху кепку и спустился в подземный гараж. Пройдя один отсек, издали увидел свой автомобиль «купе», повернул ключ зажигания и резко вывернул на пандус.
Машину удалось запарковать в переулке у Тверской. В надвинутой на глаза кепке Игорь прошел в открытый допоздна Дом книги, просмотрел новинки, нашел учебник по маркетингу, о котором говорила Марика, затем купил в киоске цветы – желтые розы – и вернулся к машине.
Через тридцать минут он был на Шаболовке, где жила Марика. Ее стройную фигуру в темном приталенном пальто он увидел издали и пошел ей навстречу.
Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Соскучилась? – спросил Ратов.
– Да, очень, – прошептала Марика и взяла цветы.
– Поедем ко мне.
Марика ничего не сказала. Только кивнула.
Глава 10
«Тандемания»
–
Ремонт пятого этажа Дома правительства закончили ближе к Новому году. Почти через шесть месяцев после инаугурации нового президента и с того момента, как его предшественник, ставший премьером, переехал из Кремля на Краснопресненскую набережную.
– Почему так долго? – возмущались старожилы, помнящие, что полное восстановление похожего на огромный муравейник здания, расстрелянного танковым огнем в октябре 1993 года ради «спасения демократии» и почти полностью сгоревшего, происходило не в пример быстрее.
– А вы как думали? – отвечали озабоченные хозяйственники. – Такой объем работ! Устраиваем бассейн и конференц-зал.
Сначала упоминали почему-то бассейн, а уже затем конференц-зал.
Объяснение мало кого убеждало. Впрочем, к всевозможным задержкам, оправданиям и откровенному обману в России привыкли. Тучные годы нефтяного благоденствия расслабили, и грозная с виду «вертикаль власти» пугала только очень богатых, а их было явное меньшинство.
Время от времени власть рычала, требуя порядка и даже налоговой дисциплины. «Богатенькие Буратино» чуть не теряли сознание от ужаса и «строились», а остальные граждане невозмутимо улаживали свои делишки привычными способами и наслаждались потребительским бумом.
Люди предпочитали «договариваться», а скромные чиновники с оттопыренными от взяток карманами, не таясь, строили миллионные замки и отплясывали на корпоративных вечеринках под завывания длинноногих девиц, голосящих о женщинах непростой судьбы.
Суть эпохи выразил известный своим фантастически быстрым обогащением молодой олигарх: «Если у тебя нет миллиарда, пошел в ж...!» И подобные маршруты воспринимались уже как норма. Ну нет у тебя не больших, а очень больших денег! И кто ты тогда, придурок?
Времена резко изменились: суетливые миллиардеры оказались банкротами на содержании у государства, а наиболее нервные «наперсточники» даже пустились в бега. Но цинизм и веселое полупьяное раздолбайство никуда не исчезали.
Ну и хрен с ним, с кризисом. Многие предприниматели предпочитали жаловаться на жизнь, требовать помощи, но не работать.
Премьер, видимо, учитывал эти психологические особенности, смотрел на них с сарказмом и издевкой, но ситуацию не драматизировал. Будучи по профессии разведчиком, он понимал, что приходится работать с теми людьми, которые есть в наличии, а не с идеалом, к которому нужно стремиться.
На задержки с ремонтом пятого этажа премьер реагировал спокойно. Он вообще мало обращал внимания на дизайн помещений, в которых приходилось проводить большую часть жизни. Это сильно облегчало существование его окружению. Однако постоянно возникала другая проблема. Он стабильно, постоянно и неисправимо опаздывал.