Кремль
Шрифт:
Когда один из помощников намекнул, что хорошо бы изловчиться и не опоздать на важную встречу, премьер удивленно поднял брови: «Я никогда не опаздываю. Приезжаю всегда в тот момент, когда начинают».
Помощник не нашел что возразить. Не будешь же говорить, что именно так и происходит, но с одной поправкой – сразу при его появлении начинают потому, что все собрались и терпеливо ждут.
Для окружения премьера так и оставалось загадкой: опаздывает он из-за слишком напряженного графика и потому, что может увлечься беседой,
Дополнительную заботу «свите» прибавляло существование «тандема» премьера и президента, которое привело к рождению двух центров власти – в Кремле и Белом доме. Окружение каждого из лидеров считало, что их шеф – самый главный, но каждый раз, когда возникала реальная опасность соперничества, старалось сгладить острые углы, проявляя трогательную деликатность. Вот и сейчас помощник премьера напряженно думал, как устроить заседание правительства, на которое президент приедет поздравлять коллег с Новым годом.
«Где будем проводить – в зале заседаний, в котором обычно министры собираются? Но там один стул в торце стола. Его займет президент. А премьеру остается стул рядом. На птичьих правах! Вроде подчиненного. Нет, так не пойдет. И премьеру вряд ли понравится. Что делать? Может, поехать в Кремль? Нет, бред. Вроде как все правительство во главе с премьером едет на поклон. Нужно проводить здесь, в Белом доме. Не в бассейне же! Да что это я! Совсем забыл. У нас же конференц-зал. Наконец-то его отремонтировали. Будет пустовато. Лишних не пригласишь. Все же не партийно-хозяйственный актив. Зато длинный стол для президиума. Места хватит. Первые лица будут сидеть рядом. На равных. Так и сделаем».
Стратегическое решение было принято. Помощник удовлетворенно улыбнулся и набрал телефонный номер, соединяющий с его коллегой в Кремле. По защищенной линии связи.
Ратов приехал в Дом правительства заранее и до начала совещания успел забежать в буфет, где перехватил два бутерброда и крепкий чай. Пообедать он опять не успел: пришлось принимать одного посетителя за другим, которые считали своим долгом поздравить с Новым годом начальника только что появившегося на свет управления.
«Уже 29 декабря. Пора, знаете ли, пора!»
Откуда все эти люди (многих он видел или слышал впервые) прознали о его скромной персоне, оставалось только гадать. Телефонная линия разрывалась от звонков.
Если всерьез подойти ко всему, что ему говорили, то неизбежно получалось, что он, Игорь Ратов, – выдающийся творец российской экономики и лучик надежды для всех прогрессивных людей планеты.
Проявив несвойственную ему подозрительность, Игорь, как мог, скромничал, но в конце концов стал соглашаться с этими многообещающими оценками. Но остался без обеда. За все нужно платить.
Вопреки опасениям в конференц-зале было отнюдь не пустовато, что навевало философские
С небольшим опозданием в зал вошли улыбающийся президент и очень серьезный премьер. Поздравительная речь президента показалась Ратову слишком краткой, но яркой. По крайней мере акценты были расставлены таким образом, что становилось понятнее намного больше, чем было сказано.
По словам президента, антикризисная программа правительства оказалась вполне сбалансированной. Но не идеальной.
Присутствующие насторожились. На чиновничьем языке назвать программу сбалансированной означало слегка завуалированную критику. Допустим, что нет ничего хорошего, одни «косяки» и неудачи! Можно и так сказать. Или похвалить: «вообще-то сбалансированно».
Почувствовав повисшую в зале напряженность, президент незамедлительно дал понять: ничего страшного не произошло, потому что идеальных программ в природе не бывает, а принятые решения тем не менее отвечают на самые сложные вызовы.
«Ну славу Богу», – вздохнул с облегчением Ратов, заметив, что посуровевший премьер удовлетворенно повел бровью. Видимо, эта трактовка его удовлетворила. Действительно, за что можно критиковать правительство? Нет ничего идеального в этом грешном мире. И это нормально.
– И еще одна важная тема в сегодняшней ситуации, – неожиданно сказал президент. – Конечно, у нас могут быть разные точки зрения на различные проблемы, но в условиях таких глобальных вызовов очень важно сохранить единство власти. И на мой взгляд, сегодня это удается.
– Зря он, – поморщился сидящий рядом с Дюком вице-премьер. – Зачем об этом говорить? И так понятно.
Однако излишняя подозрительность вице-премьера оказалась напрасной. Глава правительства, который, как заметил Ратов, был самым внимательным слушателем в зале, остался доволен и деликатно постарался обойти темы, о которых уже говорилось.
– Как вам? – поинтересовался Дюк.
– Очень убедительно. Обещан адреналин. Остается «синхронно и кооперативно» работать.
– Да, именно так президент выразился, – заметил Дюк. – Думаю, вашу записку он сейчас передаст.
Некоторая снисходительность премьера к человеческим слабостям тех, кого он знал долгие годы и кому доверял, была чисто внешней. Если нарушались правила игры, он действовал стремительно и беспощадно. Тщательно обдумывал «операцию», сохранял ее в режиме абсолютной секретности, не делясь даже с ближайшими сотрудниками, и наносил удар.
На первой встрече с всесильными в то время олигархами, сразу же после первого избрания, он озвучил принципы взаимоотношений между государством и крупным бизнесом.