Кремлевские звезды
Шрифт:
Кто бы спрашивал, на мафиози из нас всех ты больше всех похож. Я усмехаюсь
— Я не играю, товарищ полковник, просто хочу понять вашу точку зрения на ту или иную ситуацию. Случай, как известно, всякий бывает.
— Случай, да, но у нас должно быть планирование. Как партия учит, улавливаешь?
— Ну, вот мы типа и планируем. Есть у Цвета два помощника. Звёзд с неба не хватают, но парни вроде толковые. Если, теоретически, в случае потери Цвета, подчинить их кому-то сверху, тому же Абраму, как аватару
— Погоди, ты хочешь Цвета убрать?
— Нет, не хочу, и надеюсь, это не придётся делать. Но что я, а вдруг его кто-то другой уберёт? Чтобы не остаться у разбитого корыта мы должны чётко представлять, как может проходить транзит власти.
— Молодец, хвалю. Правильно мыслишь.
— Так вот, каждый из этих помощников все дела не потянет, а если их поставить надзирать за конкретной территорией, то, может, и справятся.
— Ладно, понял тебя, — хлопает меня по плечу Злобин. — Объявляю благодарность. Я изучу ваших авторитетов, посоветуюсь со знающими людьми и скажу своё мнение.
— Я тоже со спецом одним советовался, мент в отставке. Ну, я ему прямо-то ничего не говорил, чисто теоретически.
— Как мне сейчас? — расплывается в улыбке Злобин.
— Нет, с вами конкретно разговариваем, а там теоретически. Так вот, он думает что эти помощники могли бы потянуть.
— Как звать помощников?
— Карп и Михась Толстый.
— Подумаю, ладно.
— А по Куренкову не надумали?
— Почти надумал, — улыбается он и тут же переводит тему. — Ты на ночь будешь оставаться? Взвесил?
— Буду, — «забываю» я о своём вопросе, не хочет отвечать и не надо. — Только мне нужен один одноместный и один двухместный.
— Аппетиты растут, да? — посмеивается Злобин. — Скоро со взводом будешь приезжать?
— Не я такой, — улыбаюсь я. — Жизнь такая.
Вечером отправляюсь к Ирине. Ребята выходят со мной. Игорь ловит такси, а я стою с Пашей на краю тротуара и держу покупки. Сходили в Елисеевский и набрали всяких вкусностей. Когда всё заработает, нужно будет купить машину, может быть, даже не одну. Клиентов развозить да и самому пользоваться, чтобы вот так не стоять и не ждать у моря погоды. Но это с выигрышей.
Наконец, удаётся поймать частника, и мы двигаем в сторону Останкино. Уговор такой, если я в течение получаса не выхожу, они возвращаются в гостиницу и ждут моего звонка, вечернего или утреннего. Поэтому один человек всегда должен быть на телефоне. Без мобильных не фонтан, конечно, но как-то приспосабливаемся.
Ирина уже дома и ждёт моего прибытия.
— Это что?! — изумляется она. — Егор! С ума сошёл! Будешь месяц у меня жить, пока всё не съешь. Смотри, у меня окорок есть, салат. А это?
—
— Хозяйка тебе, не смеши, — покачивает она головой. — Открывай шампус, я сейчас бутерброды сделаю.
— Ага, — бросаю я и иду осматривать её владения.
Мебели почти нет. Квартирка маленькая, но зато в Москве, и район отличный, а мебель дело наживное. Правда от всей этой необустроенности, тусклой лампочки под потолком, дешёвых тюлевых занавесок и вещей, наваленных на стул, веет депрессивной безнадёгой.
— Ты что, сухое взял? — спрашивает Ирина.
— Брюта не было, — отвечаю я, — Но производство Абрау, прости, я же в этом городе пока чужак, не ведаю, что где найти. Хотя людей некоторых интересных уже знаю. Я тебя с ними обязательно познакомлю.
— А полусладкого не было? — игнорирует она информацию о людях.
Ну, да, у неё вокруг и своих интересных личностей хватает.
— Ира, ты прямо, как товарищ Сталин, он тоже послаще любил. Но пойми, то что слаще сухого — вообще не шампанское.
— Поучи меня, учитель, — смеётся она. — Садись за стол, давай, будем объедаться. Я сегодня и не ела ещё толком.
Мы усаживаемся и со всей страстью предаёмся греховному чревоугодию. Пьём шипучку, заедаем икрой, окороком, сервелатом, голландским сыром и даже «Рокфором». Едим солёные грибы, консервированные фаршированные перчики и торт «Наполеон».
— Не знаю, что теперь с нами будет, — говорит Новицкая под конец трапезы. — Пошли отсюда, не могу больше на еду смотреть. Пойдём, экскурсию тебе проведу. Посмотрел уже хоромы мои?
— Посмотрел.
— Ну вот, так и живём, — говорит она с лёгкой грустью.
— Это ничего, — подбадриваю её я. — Обустроишься, обрастёшь вещами и людьми, царствовать ещё будешь. Не переживай, всё наладится. В первое время всегда так.
— Надо прилечь, а то я сейчас упаду.
Она заходит в маленькую спаленку и опускается на кровать, прямо поверх покрывала.
— Иди, — хлопает она ладошкой рядом с собой. — Ложись вот сюда.
— Ира…
— Просто полежим. Давай.
Я опускаюсь около неё.
— Отвернись от меня, — командует она. — Ляг на бок. Давай-давай.
Я повинуюсь. Тогда она тоже поворачивается на бок и прижимается ко мне. Она обнимает меня одной рукой и кладёт ногу поверх моих ног.
— Ириш…
— Т-с-с-с… — перебивает она. — Давай просто полежим молча и всё. Не надо ничего говорить, хорошо? Просто полежим.
И мы лежим. А потом засыпаем и спим так, прижавшись друг к другу всю ночь. Я просыпаюсь раньше неё и аккуратно, чтобы не разбудить, встаю с постели. Она поворачивается на спину и сладко причмокивает.