Кремлевский кукловод «Непотопляемый» Сурков — его боятся больше, чем Президента
Шрифт:
Между тем, как мы уже выяснили, идеолог не может быть наемным профессионалом, готовым менять идеи, как шагреневую кожу. Не хочется пафоса, но напомню: за убеждения (а идеология — это именно что убеждения) люди шли и на костер, и на расстрел, и на каторгу.
Вы можете себе представить Суркова, поднимающего под пули в атаку полки со знаменем, на котором написано: «За родину! За суверенную демократию!»
Правильно, не можете!
И я не могу. В том числе и потому, что словосочетание «суверенная демократия» никакой идеологемой, вопреки утверждениям придворных политологов, конечно, не является. Тем более что идеологема — это «один из тезисов какой-либо идеологии» [21] ,
21
Толковый словарь Ефремовой. Т.Ф. Ефремова, 2000 г.
22
В. Зорин. «Евразийская мудрость от А до Я», толковый словарь.
Так что слава богу, что кремлевские консультанты Суркова оказались людьми грамотными и уберегли хотя бы термин «идеология» от смыслового глумления на потребу политическим амбициям высокопоставленного заказчика. Прекрасно понимали, что сугубо научные понятия — это не дифирамбы Проханова о писательской гениальности «Околоноля». Хотя не исключаю, что наш герой был бы не прочь прослыть теоретиком.
Впрочем, «суверенная демократия», как я уже говорил, даже не идеологический термин, ибо не подверстан ни к какой идеологии. Но, главное, выступление Суркова, где он муссирует это чужое выражение [23] , это обычное описание уже существующей политической ситуации в России рубежа 2005–2006 годов, а не программные идеологические тезисы, которые надо брать на вооружение. (Описание, правда, с потугой на политическую фундаментальность, но не более того.)
23
Согласно «Википедии», первое употребление термина «суверенная демократия» восходит к XVIII веку, когда Руссо использовал его для обозначения современной ему швейцарской демократии. Термин активно употреблялся в английском языке в XIX веке для обозначения демократии вообще и ее местных вариантов.
К этому времени Россия уже была суверенной страной, с выстроенной вертикалью власти и большинством демократических институтов. Какой-никакой, но свободой слова, относительной, но свободой предпринимательства, свободой передвижения по миру и так далее. А Сурков лишь констатировал это постфактум, употребив не свое понятие, которое в американской политической мысли как правило означало власть народа, принимающего местные законы; например, власть штата в отличие от федеральной власти США.
Между прочим, «партией суверенной демократии» считалась Демократическая партия США. Вот так! Ни больше, ни меньше. Надеюсь, прочитав мою книгу, в Госдепартаменте США не подадут в суд на Владислава Юрьевича за банальный политический плагиат.
Я остановился на — как мы уже поняли, даже не на сурковском — понятии «суверенная демократия» столь подробно, потому что оно и связанные с ней мысли Суркова, пожалуй, единственная теоретическая политическая потуга Владислава Юрьевича, которую несведущему человеку можно всуе всучить в виде полноценной политической идеи.
Больше более-менее фундаментальных политических умозаключений у 1-го замглавы Администрации Президента нет и не было никогда. Несмотря даже на выпущенную в Санкт-Петербурге книгу «Читая Суркова». В которой под темно-красной обложкой, тисненной, разумеется, в лучших традициях классиков марксизма-ленинизма, золотом, вместились, кроме стенограмм выступлений самого
Оставив в стороне название политической нетленки, которого при жизни, вероятно, постеснялся бы даже Ленин, зададимся вполне уместным вопросом: а что собственно делает Иван Ильин рядом с Владиславом Сурковым? Зная о весьма своеобычной черте характера Владислава Юрьевича придавать весомость собственной личности посредством соседства; с уже состоявшимися в своих сферах деятельности выдающимися людьми, ответ, конечно, очевиден.
Ильин рядом с Сурковым невольно наделяет последнего философским весом. Придает научную солидность, проверенную временем. Кто-то может конечно, возразить, что книга «Читая Суркова» — сугубо инициатива местных партийцев, оказавши таким образом Владиславу Юрьевичу медвежью услугу.
Все, разумеется, может быть. Хотя лично мне б трудом верится, что книжки с подобным названием выходят в свет без ведома куратора «Единой Pocсии».
Впрочем, уверен, что дело тут, конечно, в другом, Как мы уже ранее выяснили, Сурков, когда трудился пиарщиком в банке «Менатеп» у Ходорковского отлично усвоил один нехитрый пиар-ход. Засветись рядом с известным человеком, и он хоть чуть-чуть, но обязательно осенит твои посредственные деяния своим гением. Придаст их банальности отблеск таланта.
Позже, будучи уже в политической силе, Владислав Юрьевич поставит такого рода пиар самого себя на поток, совершив сделку века с рок-музыкантом «Агаты Кристи» Вадимом Самойловым, о которой мы подробно поговорили.
Но к Ивану Ильину применить свое жизненное кредо «ты мне — я тебе» было невозможно в силу объективных причин. Ильин давно умер. Но даром что ли наш герой обладает гениальным качеством обращать недостатки (свои или ситуации) себе на пользу.
Так случилось и с Иваном Ильиным.
Владислав Сурков отлично провел первую часть комбинации «ты — мне», поместив покойника под одну обложку с собой. Ну а то, что не было на это его согласия… Так на то он и покойник. Не убудет с него. К тому же мертвые, как известно, сраму не имут.
Так и отпала необходимость во второй части кредо: «я тебе». Если, конечно, не иметь в виду, что Владислав Юрьевич считает, что Ильин рядом с ним — это и полезное поощрение для последнего.
Идеолог Кремля в светском государстве
Разобравшись по сути вопроса: идеолог Сурков или нет, логично обратиться к следующему парадоксу нашего политического времени. Почему такое множество в общем-то неглупых и разных по своим взглядам людей — как, например, та же Ирина Хакамада или Александр Проханов — в один голос говорят о том, что Сурков — идеолог.
Именно что говорят, господа! Язык-то без костей даже и у умных людей. Это если объяснять совсем упрощенно.
Похоже, что экзальтированный и уставший от советских неказистых партократов в мешковатых костюмах современный политический бомонд эпатирует сам образ Суркова. Его манеры. Костюмы. Эстетизм. Такого и в идеологах держать не противно.
Интересный подход, верно?
Между тем, «идеологи не бывают эстетами», — пишет известный журналист Дмитрий Быков. «Эстетами бывают циники, пытающиеся спрятать за безупречными манерами внутреннюю грязь; иногда эта грязь так и прет наружу — один из единороссов уже рассказывал о том, как (и в каких выражениях) кричал на верхушку «Единой России» главный идеолог кремлевской администрации».
Заглянув чуть глубже в истоки этого политического нонсенса, мы вспомним о том, что и Хакамада, и Проханов, и подавляющее большинство людей, оперирующих термином «идеолог» по отношению к Суркову, — граждане, выросшие в Советском Союзе в эпоху, так сказать, классического идеолога — Михаила Суслова.