Кремлевский пасьянс
Шрифт:
– Стой тихо, – повторил Ермаков. – У меня мельтешит от тебя в глазах.
– Так будет хорошо? – спросила женщина, приняв первоначальный вид.
У Ермакова пересохло в горле, и он нашел в себе силы лишь кивнуть ей. Господи, до чего же она красива! Он неотрывно смотрел в ее глаза, тонул в них, умирал и снова рождался. Он испытывал в эти мгновения нечто совершенно немыслимое, непередаваемое, от чего можно было умереть. В нем жили одновременно страх и восторг, ведь он держал ее в руках, его пальцы ощущали ее гладкую кожу, от нее пахло травами и лесной земляникой, и он мог так стоять
– Я сейчас умру, – пробормотал Ермаков и с большим усилием отвел взгляд в сторону. – Ты слишком красива. Я и не представлял, что такое бывает. Даже в кино таких не видел.
Он попытался вспомнить, что такое кино, но это ему так и не удалось.
– А ты тоже ничего, – с мягкой улыбкой произнесла молодая женщина. Она провела пальцем по его щеке, затем опустила руку на плечо. – Я уже думала, что таких, как ты, там больше нет.
Ее взгляд остановился на его широкой груди, затем скользнул вниз, и на щеках вспыхнул густой румянец.
– А, черт! – выругался Ермаков, прикрывая наготу ладонями. – Извини, совсем забыл. Кстати, нет ли здесь поблизости магазина? Надо как-то решить проблему с одеждой.
– Для начала неплохо бы решить другую проблему, – многозначительно произнесла девушка, показывая на лес, откуда стремглав неслись всадники. Их было немного, пять или шесть, и они направлялись прямо к ним.
– А это что еще за клоуны? – спросил Ермаков.
Всадники быстро приближались, уже хорошо видны были оскаленные морды лошадей и фигуры наездников. В руках у них были кривые сабли, за спиной луки и колчаны со стрелами.
– Похожи на монголов. Какого черта они здесь делают?
– Наверное, прорвались за тобой.
– Что будем делать? – спросил Ермаков. Он обеспокоенно посмотрел на девушку и поразился ее легкомысленному виду.
– Придумай что-нибудь, – пожала она плечами. – Ведь это по твоей части?
Ермаков хмыкнул, но спорить не стал.
– Прячься за моей спиной, – приказал он. – Отойди чуть дальше. Хорошо, так и стой.
Первый всадник был уже совсем близко, остальные немного поотстали. Наездник и впрямь был похож на монгола. Он размахивал над головой кривой саблей и подбадривал себя истошными воплями.
– Не надрывайся так, парень, – посоветовал ему Ермаков. – Инфаркт схлопочешь!
Он стоял в расслабленной позе, аккумулируя энергию для предстоящей схватки. «Макаров» сейчас пришелся бы весьма кстати, но приходилось рассчитывать на свои силы. Ермаков вдруг почувствовал себя неловко и бросил через плечо:
– Отвернись! Не смотри на меня.
Разговоры вести было некогда, всадник вздыбил лошадь и занес над Ермаковым саблю. Он не подозревал, с каким противником ему довелось столкнуться, и действовал недостаточно быстро. Ермаков уклонился от сверкающей стали, перехватил руку нападавшего, да так, что у того хрустнули кости, другой рукой
– Ермаков, пожалей животное! Ты ей хребет сломаешь!
К немалому удивлению Ермакова, остальные всадники исчезли, и он спрыгнул с лошади, которая с трудом выдерживала его вес.
– Веселишься! – мрачно посмотрел он на женщину. – Ну, ну…
Он поднял стонущего от боли монгола с земли, наградил его парой подзатыльников и отпустил восвояси. Тот прохромал с десяток метров и также испарился.
– Я же просил не смотреть на меня! Эй, это, случаем, не твои фокусы?
Он с подозрением посмотрел на девушку.
– Нет, нет, – успокоила она его. – Я здесь ни при чем. Такое, действительно, бывает. Ты правильно сделал, что отпустил этого беднягу. А ты молодец, умеешь постоять за себя.
Ермаков пренебрежительно махнул рукой и спросил:
– Так как насчет одежды?
– С одеждой нет проблем. Если бы мы были в другом месте…
Она немного подумала и решительно произнесла:
– Что об этом говорить. Отвернись, Ермаков!
Ермаков выполнил приказ и услышал за спиной треск разрываемой материи.
– Теперь можешь повернуться.
Она протянула ему лоскут. Ее одежда теперь чем-то напоминала греческую тунику, верхний край которой едва доходил до середины бедер. На ногах девушки были золотистые сандалии, волосы на голове собраны в высокий узел.
– Ну что, так и будем стоять с открытым ртом?
Ермаков очнулся, перевел дыхание и взял протянутый кусок ткани. Он обернул ее вокруг бедер и задумался над тем, как закрепить. На помощь опять пришла незнакомка. Она вытащила из волос заколку и собственноручно закрепила ткань. Затем отошла в сторону и критическим взглядом осмотрела Ермакова с головы до ног.
– Неплохо. Похож на туземца. Впрочем, ты таковым и являешься.
– Я сейчас умру, – жалобно произнес Ермаков. Он все еще поражался той удивительной легкости, с которой эта девушка, или молодая женщина, меняет свой облик. С каждым разом она становилась еще красивее, хотя Ермаков готов был поклясться, что такое просто невозможно, поскольку противоречит всем его знаниям о женской красоте.
– Я это уже слышала, – с легким смехом сказала она. – Ты какой-то заторможенный, Ермаков. Здесь рядом река, тебе нужно освежиться.
– Хорошая идея, – согласился с ней Ермаков. – Ты пойдешь впереди, будешь показывать дорогу.
– Боишься, что убегу?
– Шагай, шагай, – проворчал Ермаков и тихо добавил: – Красотка.
Глава пятая
– Ты не сбежишь, пока я буду плавать? – спросил Ермаков, когда они вышли на пологий песчаный берег. Река была достаточно широкой, противоположный берег едва просматривался в легкой дымке. Ветер улегся, вокруг была непривычная для его уха тишина. Он подумал, что в этом странном мире без теней, похоже, нет ни птиц, ни животных, и вполне возможно, что он и девушка были здесь единственными живыми существами.