Кремлевский визит Фюрера
Шрифт:
— Можно иметь с ним дело?
Мерекалов вообще опешил… Как-никак, но СССР имел дело с Гитлером уже год, Пакт был подписан, потом, договор… «Польскую» проблему вместе решили, и вот такой вопрос.
Бывший полпред задумался, подтянулся, посерьезнел, посмотрел в глаза Сталину и наконец ответил:
— Можно! Но без малейшей слабины. Но и не пережимая… Личность он сильная…
Сталин тоже внимательно посмотрел на Мерекалова и тоже серьезно и подтянуто ответил:
— Ну, мы и сами не слабые…
ОТПУСТИВ Мерекалова,
— Что же, товарищ Молотов, ехать тебе надо… Так что — поедешь… Пожимать руку фюреру… С чем ехать — говорено много, да не договорено… Ну, тут время у нас еще есть… Но одно нам пора понять самим для себя — пакт для нас тактика или стратегия?
— Тактика, Коба! Иначе не выходит… Мы берем передышку, и он берет передышку…
— Выходит, для Гитлера это тоже тактика?
— А как ты сам думаешь?
— Не знаю, Вячеслав, не знаю… Думаю —тоже тактика… И все-таки не знаю…
Лицо Сталина потеряло выражение собранности, хотя и растерянности не было видно. Он вдруг выругался, потом объяснил:
— Вспомнил одно донесение… Французский посол в Риме Франсуа Понсе разглагольствовал о том, что Сталин, мол, снискал славу человека, наносящего удар по падающему без чувств ближнему…
— Глупости!
— Глупости-то глупости, но пока что мы для— немцев сильными партнерами себя не показали. Жесткими — да, а сильными — вряд ли…
Молотов молча пожал плечами, а Сталин все говорил:
— И ты знаешь, Вячеслав, мы вели себя неосторожно… Очень уж нажимали весь этот год — с прибалтами, с Бессарабией, с Буковиной…
— А когда же нажимать, как не сейчас? — удивился Молотов.
— Верно! Но надо было уважительнее, с подходом… Гитлер — человек самолюбивый…
— Антикоммунист!
— Антикоммунист? А вот тут надо еще подумать… И подумаем вместе — я еще Андрея Александровича жду… Он сейчас должен быть…
В кабинет действительно уже входил Жданов, и Сталин, пригласив его жестом садиться, ввел в курс разговора…
Потом он подошел к столу, на котором лежали рядом две бумаги, указал на них трубкой и сказал:
— Вот копия меморандума Форин Офис… Называется — «Германская опасность»… За тридцать шестой год… Мы получили ее от наших людей из… — тут Сталин сделал паузу и продолжил, — из одной из европейских столиц… А вот — копия записки Чиано о его беседе с Гитлером в том же 36-м году как раз по поводу этого меморандума, ставшего известным и в Риме, и в Берлине…
Сталин взял в руки бумагу и пояснил:
— Я прочту вам место с рассуждениями Гитлера. Затем начал читать:
— Гитлер заявил, что существующему между демократиями союзу следует противопоставить союз, возглавляемый и руководимый Германией и Италией! Он сказал, что надо перейти в наступление! И с точки зрения тактики полем действия для проведения маневра нужно использовать антибольшевизм.
Сталин остановился и коротко бросил Молотову:
— Видишь,
Сталин прервал чтение и негромко прокомментировал:
— Умно! А наш «Папаша» Литвинов сам на этот крючок попался, да и нас насаживал…
Молотов и Жданов молчали и слушали с напряженным интересом, и Сталин продолжил:
— Мой план… То есть Гитлера план, — пояснил он, — таков… Если Англия увидит, что создается созвездие государств, готовых под знаменем антибольшевизма образовать единый фронт с Германией и Италией, что мы создали единый блок в Европе, на Востоке, на Дальнем Востоке и даже в Южной Америке, то Англия не только воздержится от борьбы с нами, но постарается найти средства и пути для соглашения с этой новой политической системой…
Сталин закончил, положил бумагу на стол и молча, взглядом, спросил у собеседников: «Ну, что скажете?»
— Да, — сразу отозвался Жданов… — До Южной Америки пока далеко, но общая мысль ясна. Выходит, что для него антибольшевизм был не столько идеей, сколько тактикой… И пакт с нами… Может, тут все достаточно искренне?
— Не следует, Андрей Александрович, упрощать! — возразил Сталин. — О том, что Гитлер умело использовал антикоммунизм в своей игре с Западом, мы знаем давно… И он не раз давал понять, что видит разницу между антикоммунизмом и антисоветизмом…
— А раз видит, — предположил Жданов, — то и его мысли относительно наших взаимных отношений могут быть искренними…
— Вполне возможно… Он ведь в «Майн кампф» допускал возможность союза с континентальной Россией против морской Англии… Но, — Сталин поднял палец, — с сильной Россией…
— Он в «Майн кампф» много еще чего писал, — отозвался Молотов.
Сталин искоса взглянул на него, потом на Жданова, задумчиво произнес:
— Конечно, Гитлер — антикоммунист по убеждению. Но это все же не Черчилль, который антикоммунист по происхождению и классовой принадлежности.
Сталин вдруг улыбнулся:
— Гитлер — антикоммунист мятежный, Черчилль — трезвый. Циника не переубедишь. У него есть одно убеждение: что идейная убежденность — это блеф и выдумки глупцов или подлецов.
— А идейно убежденного человека можно и переубедить! — подхватил мысль Жданов.
— Да… Но что-то Вячеслав помалкивает… А? Молотов блеснул очками и тяжело сказал:
— Убеждал ягненок волка… Сталин развел руками и возразил:
— Хотя по нашим данным партийная кличка у Гитлера действительно «Волк», ты-то у нас не ягненок… Вот и попробуешь его уговорить…