Кремлевский заговор
Шрифт:
…Лукьянов молчал. Его молчание было весомей, чем демонстрация силы армией и КГБ. Час, когда Лукьянов должен был выйти на сцену и заговорить, еще не пришел. До сессии Верховного Совета СССР оставалась неделя…
ДОКУМЕНТ БЕЗ КОММЕНТАРИЯ
«В СЛУЧАЕ БОЛЕЗНИ ПРЕЗИДЕНТА НУЖНЫ ВРАЧИ, А НЕ ТАНКИ НА УЛИЦАХ…»
(ОБРАЩЕНИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ЕВРОПАРЛАМЕНТА Э. БАРОНА КРЕСПО К АНАТОЛИЮ ЛУКЬЯНОВУ) [6]
Господин Председатель, уважаемый коллега, в момент, когда я писал Вам письмо с благодарностью за оказанное мне чудесное гостеприимство и интересные беседы, я узнал о государственном перевороте в СССР, Затем до меня дошла, хотя несколько необычным путем, информация о ключевой роли, которую, как представляется, Вы играете в настоящий момент.
Учитывая всю сложность происходящих событий, позволю себе поделиться с Вами информацией и высказать Вам один совет. Прежде всего сообщаю, что мною принято решение созвать в крайне срочном порядке 23 августа в 14.00
Вы прекрасно знаете, с каким вниманием и интересом Европейский парламент следил за сложным процессом движения к демократии, который переживала Ваша великая страна. Поэтому в четверг Вы получите ясный ответ: мы будем с теми гражданами, женщинами и мужчинами, которые смело и решительно встали перед танками. Со своей стороны я бы мог Вам сказать, что я полностью поддерживаю требования, которые Вам направил президент Российской Федерации г-н Борис Ельцин.
Позвольте мне, как Вашему коллеге, дать совет, проистекающий из того, что в соответствии с Парижской Хартией, мы разделяем принципы парламентской демократии. Вы, надеюсь, согласитесь со мной в том, что в случае болезни президента СССР нужны врачи, а не танки на улицах. Исходя из моего личного опыта, мог бы Вам сказать, что танки и избирательные урны несовместимы и, более того, танки могут только отсрочить, но никоим образом не решить проблем жизнеобеспечения.
С учетом большого количества дел, которые мы с Вами должны совместно осуществить с тем, чтобы сделать из нашего континента пространство мира и процветания, вызывает сожаление тот факт, что есть люди, которые испытывают ностальгию по прошлому и хотели бы остановить часы истории.
Я надеюсь, что Верховный Совет сможет защитить демократию и права человека перед лицом грубой силы.
Примите, господин Председатель и уважаемый коллега, заверения в моем высоком уважении.
6
Поступило в Кремль 20 августа 1991 года.
Ситуация для заговорщиков обострилась к ночи. Пока шла пресс-конференция, вслед за объявлением решений ГКЧП «незаконными и не имеющими силы», Борис Ельцин подписал Указ о том, что подразделения МВД, КГБ и министерства обороны, расположенные на территории России, обязаны «незамедлительно исполнять все распоряжения президента РСФСР», то есть объявил армию, дислоцировавшуюся в России, своей.
Идеально сработавшая в Чехословакии модель дала трещину.
После пресс-конференции, на которой заговорщики откровенно оскандалились на весь свет, встревоженные Бакланов и Тизяков направились к Янаеву.
Крючков, Бакланов, Язов, Тизяков, Пуго — костяк ГКЧП — предпочитали жесткие меры. Стародубцев готов был голосовать за что угодно. Куда все — туда и он. Лукьянова можно было не брать в расчет. В случае кардинального развития событий Верховный Совет и съезд были бы немедленно распущены: «чилийский вариант» заговора несовместим с парламентскими дебатами. Проблема заключалась только в Янаеве, который, будучи классическим советским чиновником, боялся ответственности пуще всего.
Во время обыска в Кремле следствие обнаружило недописанное заявление Бакланова. Этот документ — подтверждение того, что вечер 19 августа стал кульминацией борьбы за жесткий исход событий.
«И.о. Президента СССР Янаеву Г. И.
от члена ГКЧП Бакланова Олега Дмитриевича
Заявление
Уважаемый Геннадий Иванович!
В связи с неспособностью ГКЧП стабилизировать ситуацию в стране, считаю дальнейшее участие в его работе невозможной. Надо признать, что…»
На этом заявление прерывается.
Бакланов пригрозил хлопнуть дверью.
С Украины к решительным действиям подталкивал Валентин Варенников.
В 20.58 в Москву была отправлена его шифрограмма с припиской: «Немедленно доложить».
Москва.
Государственный комитет по чрезвычайному положению.
Докладываю:
Оценивая первые сутки, пришел к выводу, что большинство исполнительных структур действуют крайне нерешительно и неорганизованно. Правоохранительные органы фактически вообще не выполнили никаких задач. Это чревато тяжелыми итогами.
Совершенно необъяснимо бездействие в отношении деструктивных сил, хотя накануне все было оговорено. На местах мы не можем ничем объяснить гражданским руководителям и военнослужащим причины аморфного состояния в Москве. Идеалистические рассуждения о «демократии» и о «законности действий» могут привести все к краху с вытекающими тяжелыми последствиями лично для каждого члена ГКЧП и лиц, активно их поддерживающих. Но самое главное даже не в том, что каждого ждет тяжелая участь (лишение жизни и презрение народа), а максимальное дальнейшее ухудшение событий для страны. Реально государство будет ввергнуто в катастрофу. Мы не можем это допустить!
Взоры всего народа, всех воинов обращены сейчас к Москве. Мы все убедительно просим немедленно принять меры по ликвидации группы авантюриста Ельцина Б. Н. Здание правительства РСФСР необходимо немедленно надежно блокировать, лишить его водоисточников, электроэнергии, телефонной и радиосвязи и т. д.
Сегодня судьба государства именно в разрешении этой проблемы, поэтому никто и ничто не должно остановить нас при достижении намеченной цели. Нерешительность и полумеры только подтолкнут экстремистов и псевдодемократов к еще более жестким и решительным действиям.
Главнокомандующий сухопутными войсками
Генерал армии Варенников.
19 августа 1991 года.
Еще днем, в 15.20,
19 августа Янаев так ни на что и не решился…
ДОКУМЕНТ БЕЗ КОММЕНТАРИЯ
СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ПРОГНОЗ И ВОЗМОЖНЫЕ ПУТИ РАЗВИТИЯ СИТУАЦИИ В СВЯЗИ С ВВЕДЕНИЕМ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ПОЛОЖЕНИЙ [7]
Тезис первый. Об уровне контрастности нового курса по отношению к прежнему. Опасность справа и необходимость о ней заявить. Острая борьба за власть в период трех недель. Основные сценарии:
1. Массовое гражданское неповиновение. Переворот слева. Возвращение к ситуации до 20 августа, но уже в режиме террора по отношению к коммунистам и высшим эшелонам государственного управления.
2. Резкий крен вправо. Обвинение существующего постгорбачевского руководства в содействии Горбачеву. Обострение борьбы за власть с постепенным переходом ее к силам ортодоксально-правой ориентации. Принцип — все, кто были с Горбачевым — виновны. Возможный срок — от двух недель до двух месяцев.
3. Политика бездействия. Новых мер не происходит. Идет запаздывание по всем остальным компонентам. Шок чрезвычайного положения проходит. Идет осознание того, что все это не всерьез. Одновременно психологическая атака Запада. Средства массовой информации оказываются неспособными вести активную политику. Образ ситуации формируется нашими противниками. Режим гниения продолжается и углубляется. Срок сброса — до шести месяцев.
4. Жесткий инициативный курс. Пакеты мер, следующие друг за другом с периодом в несколько недель. Ощущение социального облегчения. Внятное и «несуконное» объяснение с народом. Последний сценарий требует:
первая позиция — заявление об уровне контрастности курса и его преемственности;
вторая позиция — обеспечение максимальной легитимности. Резкое ускорение срока сбора законодательных органов;
третья позиция — новый тип работы со средствами массовой информации. Предъявление всей меры опасности сложившейся ситуации для народа. Внятное объяснение неконституционности и абсурдности действий последнего месяца. История перестройки. Образ и перспективы. В совокупности речь идет о новых методах ведения психологической войны с Западом, который развернет войну невероятной силы в этом регистре. К этому надо быть готовыми незамедлительно. Пик войны — десятый день от часа «X», т. е. 30 августа;
четвертая позиция — экономика и образ новых радикальных реформ. Цены. Образ будущего. Тупиковость политики предшествующего периода;
пятая позиция — межнациональные отношения. Незамедлительное определение новой политики в этой сфере. Мониторинг за реальной ситуацией. Постоянное маневрирование с привлечением все большего числа сторонников. Эмиссариат в регионах, способный говорить с населением, а не традиционные люди;
шестая позиция — новое в КПСС. В течение месяца это станет вопросом чрезвычайной важности;
седьмая позиция — рабочая политика;
восьмая позиция — новый банк кадров. Инвентаризация публикаций и людей. Кто пришел? На это общество должно получить четкий ответ;
девятая позиция — криминалитет, вопросы борьбы с преступностью как политика;
десятая позиция — государство, его перспективы и формы устройства.
Мы опасаемся того, что несколько месяцев, отведенные для решительной инновационной политики, способной предотвратить нежелательные варианты развития событий, будут потеряны.
7
Документ подготовлен экспертами КГБ.
КАКОЙ БЫЛА НОЧЬ С 19 НА 20 АВГУСТА!..
Радио «Эхо Москвы» в вечерних и ночных выпусках особый акцент сделало на сообщении о том, что 10 танков под командованием Сергея Евдокимова перешли на сторону Бориса Ельцина и взяли под защиту Белый дом. Эта новость, подхваченная другими радиостанциями, разнеслась по всему свету.
Из протокола допроса заместителя начальника штаба танкового батальона воинской части 61896 Таманской танковой дивизии майора Сергея Евдокимова:
— …Танковое подразделение, с которым я вошел в Москву, встало на боевое дежурство у моста, расположенного напротив Верховного Совета РСФСР. О том, что в стране введено чрезвычайное положение, мы узнали от москвичей, которые окружили наши танки. Люди, разговаривая с нами, предлагали переходить на сторону Ельцина. В «звездочки» моего и некоторых других танков ими были вставлены металлические прутья, чтобы мы не могли двигаться.
Вскоре меня разыскали народные депутаты России, которые сказали, что меня в Белый дом к себе приглашает вице-президент России Александр Руцкой.
Когда меня провели к Руцкому, он объяснил, что происходящие события являются заговором, что Горбачев заблокирован в Крыму, что власть захватил ГКЧП, который планирует напасть на Белый дом, и предложил мне оказать помощь Верховному Совету РСФСР от возможного нападения. Я согласился. Он подошел к макету и показал, где лучше расположить танки.
Вместе с депутатами я спустился вниз, к людям. Депутаты в мегафон объявили, что, якобы, танки под моим командованием перешли на сторону Ельцина.