Кренер
Шрифт:
– Спасибо, что не сдали. Меня зовут Юп.
– У нас своих сдавать не принято. Даже такую свинью как Харис никто не сдаст. Кстати, борова этого нужно к лекарю тащить. Раны не шибко серьезные, но брюхо лучше сразу заштопать. Да и рожу этому красавцу нужно перевязать.
Было видно, что сослуживца патрульные не очень-то любили.
– Давай, Юп, бери его под мышки, а ты Курт за ноги.
– А ты что, со стороны смотреть будешь? – недовольно пробурчал Курт – но послушно наклонился и взял толстяка за голени, обтянутые кожаными крагами.
– Меня бригадир главным
– Погоди, -сказал Юп. – Много чести этой свинье. Пусть сам идет.
Кренер достал из кармана небольшой кисет, набрал из него шепотку порошка и поднес к лицу лежащего в проходе Хариса.
Тот сперва замычал, потом начал отворачиваться, как демон от святых мощей. Но Юп прижал ему голову к полу и заставил почувствовать запах кулисьей желчи.
Глаза толстяка распахнулись и увеличились чуть ли не в двое. Он закашлялся и забулькал выплевывая разбитые зубы и черепки.
– Не-е-е-на-а-а-до! – наполовину сказал, наполовину промычал Харис.
Юп убрал руку и аккуратно всыпал остатки порошка обратно в кисет.
– Вставай, тебя лекарь ждет. – сказал он толстяку в ухо и помог ему подняться.
Взгляд у толстяка был не до конца осмысленным, но идти он мог.
– Харис, зажми живот рукой – сказал Кийоша. –Курт придержи его слева, а ты Юп иди сзади, на случай если он будет падать, поймаешь. Все, пошли к лекарю.
Кийоша взял толстяка за пояс и повел его, словно ослика на поводке. Тот шел, заметно пошатываясь, но не падал. Хорошо, что лекарская была совсем рядом, в соседнем здании. На ступеньках при входе Харис зацепился и чуть не грохнулся, но Юп с Харисом вовремя придержали и вернули егов вертикальное положение.
Зайдя в пустую приёмную, Кийоша прислонил Хариса к стене, после чего закричал.
– Гоя, к тебе клиент!
На крик никто не ответил
– Гоя, прими раненого, он кровью истечет! – закричал коротышка, после чего добавил тише – Опять небось напился, старый забулдыга.
– А вот не надо на меня напраслину наводить – в комнату вошел высокий субъект в длинном фартуке, – ни такой уж я и старый. А если и выпил немного, так это все из-за вас, недостойные вы рожи. Как можно не пить, когда воины его величества кронпринца только тем и занимаются, что причиняют друг другу членовредительства. Где ваш воинский дух и чувство рыцарского братства?! И-и-к?
Самое интересное, что пока лекарь не икнул, осанка его была безупречной, а речь ровной и четкой. Даже в чем-то возвышенной. Но когда в конце монолога он таки икнул, то ноги его подвели и для сохранения равновесия он схватился за стену.
Одежда лекаря была в образцовом порядке. Башмаки начищены до блеска, рубаха из добротного сукна наглажена. Портили картину несколько пятнышек крови на фартуке и крошки сыра, застрявшие в левом усе.
– Кто там у вас? О, да неужели это тот самый Харис. Обычно из-за него у меня появляются пациенты, а тут он собственной персоной. Это знаете ли символично! Так, ведите его ко мне в кабинет. Мариса! Мариса, зайдите ко мне!
Кабинет лекаря был напротив приёмного покоя,
В кабинет зашла высокая женщина средних лет.
– Звали, метр Гоя?
– Конечно звал, Мариса! Помогите снять с этого амбала рубашку и уложить его на стол.
Совместными усилиями Харис оказался лежащим на спине. Окровавленную рубаху лекарь свернул и положил пациенту под голову.
– Так, Мариса, принесите таз с водой и одну куку.
Кука выглядит как крупная серебристо серая муха с черными полосками на брюшке. Она, как и огневка была из тварей, которых привозили огнелюбы. Этот паразит, длинной почти в два дюйма откладывает яйца под кожу животным.Но в отличие от клещей или оводов, кука вначале впрыскивает немного особого секрета, который вызывает потерю чувствительности. Потом кука неспешно откладывает 20-30 яиц и переползает на следующий участок кожи или улетает искать новую жертву.
Через шестнадцать дней в личинках созреют новые куки. Зрелая личинка впрыскивает другой секрет, который разрушает оболочку кокона и одновременно вызывает жжение и чесотку у животного носителя.
Куки могли бы нанести значительный вред фермерам, если бы размножились, но эти создания очень теплолюбивы. Несколько минут на холоде и они коченеют и не могут двигаться. Через пару часов замерзшая кука погибает.
Зато кук очень ценят лекари как средство для обезболивания. Если взрослую женскую особь посадить на кожу человека, то она через пару секунд впрыснет свой секрет. После этого ее нужно быстро забрать, пока она не начала откладывать яйца.
Анестезия будет действовать около пяти минут.Потом чувствительность вернется, но не до конца. Полностью онемение пройдет только через несколько часов. В первые же минуты укушенное место можно пилить раскаленным напильником, а пациент ничего не ощутит.
Мариса вышла, лекарь достал несколько ножей, моток шелковых ниток и иглу. Следующие две минуты он с серьезным видом пытался попасть ниткой в ушко иглы.
Вернувшаяся Мариса молча забрала у него иголку и с первого раза вставила нить.
– Мариса, не смотря на твое невежество, ты бесценный помощник, посланный мне Благочестивой! – заявил лекарь. Интендант опять подсунул мне иглы с мизерным ушком и толстенные нитки. Даже моя природная ловкость и отточенная практикой хирурга точность движений не позволяют вставить этот канат в это мизерное ушко! И-и-к!
Лекарь взял у помощницы берестяную коробочку, снял крышку и, почти не глядя взял куку за крылья. В таком положении она не может укусить его пальцы. Если бы он взял ее за одно крыло, то бабочка бы извернулась и воткнула свое жало-шприц в подушечку пальца. После такой инъекции чувствительность пропала бы до запястья и оперировать Гоя смог бы только завтра. Но похоже, лекарь действительно имел большой опыт и опьянение не сильно мешало ему в работе.