Крепкий, как скала
Шрифт:
Она неуверенно зашевелилась в его руках, и он посмотрел на нее. У нее было задумчивое лицо.
Он это понял, потому что, когда она погружалась в свои мысли, у нее хмурилось лицо. Ему нравилось, когда она так выглядела, но было интересно, о чем она думала. И что-то подсказывало, что ему не понравится ход этих мыслей.
Он посадил ее в кресло, слишком большое для ее маленькой фигуры, но слишком маленькое, чтобы он смог сесть рядом с ней. "Специально ли она выбрала его?" подумал он, подставляя пуфик под ее больные ноги для удобства.
Стоя,
— Я по-прежнему считаю, что тебе лучше лечь в постель, — сказал он ей, зная, что она будет спорить, но радуясь любому предлогу услышать от нее слова. — Тебе нужен сон, чтобы восстановиться и собраться с силами для нашей миссии.
— И я все еще считаю, что валяться в постели до наступления темноты — глупая идея. — Она нахмурилась, и это забавляло его, а не пугало. — Я лягу спать, когда придет время ложиться. А до тех пор мы еще можем кое-что сделать, чтобы выяснить, что может замышлять Общество.
Он скептически приподнял бровь.
— Например?
На мгновение она опустила глаза, словно не ожидала, что он задаст этот вопрос. Наконец ей удалось промолвить:
— Да что угодно. Я могу погадать. Может быть, это направит нас в нужную сторону?
— Ну, во-первых, чтобы разгадать намерения Общества, тебе, по крайней мере, понадобится какая-нибудь вещь, принадлежавший одному из них, — сказал Нокс ей, пытаясь сдержать улыбку. Он знал, что она все еще нервничает рядом с ним, но не мог сказать, чем это вызвано — настороженностью по отношению к его силе или влечением к нему. А возможно, и то, и другое. — А во-вторых, в данный момент у тебя нет сил, чтобы определить что-то большее, чем местоположение ближайшего ночного. Ты истощена. Я вижу это, даже если ты отказываешься признаваться. Сегодня вечером ты не будешь делать что-то, что потребует от тебя дополнительной энергии. Завтра можешь делать все, что захочешь.
— Эй, это ты сказал, что Общество что-то здесь планирует, и я хочу быть к этому готовой. Что, если они предпримут еще одну попытку собрать души, чтобы скормить их своему домашнему демону? Разве мы не должны быть готовы, чтобы их остановить?
— Мы будем готовы. Один день отдыха ничего не изменит. Что бы ни планировали ночные, это произойдет не сегодня. Я бы почувствовал, если бы угроза была столь явной. У тебя еще есть время восстановить силы.
— Ладно, — надулась Уинн.
Смотря на ее выражение лица, Ноксу хотелось улыбнуться, но он сдержался, поскольку знал, что его маленькая ведьма этого не оценит. Она решит, что он смеется над ней, в то время как Нокс просто не мог сдержать удовольствия, которое она доставляла ему, будучи самой собой.
Сосредоточившись,
— Твой дядя обеспечил нас едой и питьем, но не нужно ли тебе еще чего-нибудь? — вежливо спросил он. — Я буду рад предоставить тебе все необходимое.
Она смотрела на него с минуту, все еще надувшись, но ему показалось, что он заметил румянец на ее щеках, прежде чем она откашлялась.
— Я не голодна, но мне кое-что понадобится для моей правой лодыжки. Мне нужно снять отек и забинтовать ее. Ты мог бы принести баночку мази "Арника" из аптечки в ванной и немного льда из морозилки. Я сама могу забинтовать, но сначала нужно обработать травму.
— Как скажешь. — Нокс повернулся, чтобы выполнить ее просьбу, но краем глаза заметил, как ее щеки сильнее покраснели. Он удивился, как вызвал это такими простыми словами.
Пока искал вещи, о которых просила Уинн, походу исследовал ее жилище. Дом был маленьким, совсем крошечным: гостиная и кухня с одной стороны, две небольшие спальни с другой, разделенные ванной комнатой.
Он заглянул в каждую дверь, отметив, что вторая спальня, похоже, была переоборудована в помещение для магической практики. Чуть более просторная спальня напротив явно принадлежала Уинн.
Комната пахла ей, простыни и подушки, шторы и даже небольшой мягкий ковер, который скрывал старый деревянный пол под большой железной кроватью.
Представив свою маленькую ведьму, распростертую на этой кровати обнаженную, ее изогнутое тело открытое для его наслаждения, он едва не застонал. Впрочем, для таких фантазий будет достаточно времени позже, и еще больше времени, чтобы воплотить их в реальность. Пока же его ведьма страдала от боли и нуждалась в лекарствах, которые просила его принести.
В ванной комнате ею пахло так же сильно, как в спальне, несмотря на кафельные полы и стены. Гладкий фарфор был плохим проводником запахов, но она принимала ванну в этой комнате, и легкие ароматы мыла и лосьонов, которыми она пользовалась, оставались в воздухе.
Нокс уловил тонкие нотки мускуса и мелиссы, трав и мирры, подчеркнутые неповторимой свежестью, которая была естественным женским запахом Уинн. Он мог бы стоять здесь часами, просто вдыхая ее аромат, но заставил себя достать из шкафа бутылочку с этикеткой и вернуться в другой конец дома, на кухню.
Заметив чистое полотенце, висевшее на ручке духовки, он взял его и наполнил льдом из морозилки. Взяв его вместе с бальзамом, Нокс вернулся в гостиную и сел на край пуфика напротив нее.
Пока он ходил, она закатала обе штанины джинсов, обнажив бледные, стройные икры. На левой ноге все еще была повязка, которая удерживала на месте компресс ее дяди, но Уинн сняла бежевый пластырь с правой лодыжки, обнажив ушибленную и распухшую плоть. Он осторожно положил импровизированный пакет со льдом на воспаленный участок и успокаивающе накрыл рукой ее ногу, когда она зашипела от внезапного холода.