Крепость демона 1
Шрифт:
– Здесь позапрошлогодняя дата.
Алан кивнул, сказал без выражения:
– Мы все делали анализы после того, как нас осталось всего трое, и все трое получили такие результаты – гены в порядке, гормоны в порядке, сперматозоидов нет, вообще ни одного, они не вырабатываются. Мы все не прошли второй трансформации, Деймон и первую не прошёл ещё, так что у нас всех не может быть детей. Только у владыки может, и у него они есть, но они маленькие ещё – все, кому было пятнадцать и больше, сражались во время атаки,
Повисла тишина, я ощущала своим демонским чутьём, насколько неприятно Алану об этом говорить. Канал Печати он закрыл со своей стороны, очень прочно, я не стала туда ломиться. Положила ладонь на его руку и тихо сказала:
– Ладно, не будем об этом. Пойдём спать, завтра разберёмся.
Он мрачно усмехнулся и стал собирать документы, спрятал их в сейф, я сделала вид, что не смотрю, но пароль запомнила.
Алан пошёл обратно в спальню, я пошла за ним, он остановился посреди коридора, развернулся ко мне и ровно спросил:
– Почему ты не хочешь детей?
– Потому что я студентка второго курса, мне двадцать лет, а это самое серьёзное решение в жизни, я не готова его сейчас принимать.
Он закатил глаза и фыркнул:
– Да всё будет хорошо.
Я закрыла глаза и медленно глубоко вдохнула, испытывая огромное желание взять его за шкирку, как котёнка, и натыкать лицом в статистику родовых травм, осложнений и последствий неидеального протекания беременности. Медленно выдохнула и шёпотом сказала:
??????????????????????????
– Алан... у тебя всё так просто.
Он развёл руками:
– Потому что всё гениальное просто, Лея. Если чего-то хочешь, то ты не сомневаешься.
– Это ты не сомневаешься. Не надо мерить по себе весь мир, ты не весь мир, ты даже не большинство, ты один из миллиардов тех, кто очень мало на тебя похож, смирись.
Он отвернулся, потёр лицо и мрачно прошептал:
– Почему тебе нужно именно сейчас об этом говорить?
– А когда? Я хотела бы об этом поговорить во время составления контракта, но мы его не составляем, у нас есть более важные дела.
– Я уже извинялся.
– Я твои извинения уже приняла, но вопроса это не отменяет. Я не могу полагаться на результаты анализов, которым два года.
Он молчал, глядя в сторону, и просто стоял неподвижно, не давая мне ни ответа, ни возможности уйти. Я чувствовала себя отвратительно, начиная понимать, что мы с ним настолько разные, что весь наш брак изначально был огромной ошибкой, и что если я сейчас просто уйду и никогда не вернусь, это будет для меня самым лучшим выходом, и я об этом поступке никогда не пожалею, зато пожалею, если останусь.
Алан посмотрел на меня, мягко положил ладонь мне на плечо, потом положил вторую на второе, наклонился и устало спросил:
– Чего ты хочешь?
– Надёжной контрацепции.
– Презервативов, что ли? – прозвучало
– Да.
– Я ими никогда в жизни не пользовался.
– Ремнём безопасности в машине ты тоже никогда не пользовался, потому что тебе было наплевать на тех, кого ты возил. На меня тебе тоже наплевать? Ты же мастер расчётов, посчитай, что вероятнее – авария при вождении или беременность при незащищённом сексе.
Он усмехнулся и шутливо ответил:
– Со мной за рулём – авария вероятнее.
– Это не повод для шуток, это очень серьёзная тема, и если ты этого не понимаешь, то мы поспешили с объявлением о нашей помолвке.
Он перестал улыбаться и обречённо опустил голову:
– Хорошо, я сдам анализ ещё раз, завтра, так тебя устроит?
– Да.
– Слава Ктулху, пойдём спать.
– Спокойной ночи, – я развернулась в сторону своей спальни, Алан сжал пальцы, не давая мне уйти, я посмотрела на него удивлённо. Он тут же поднял руки и изобразил свою фирменную клоунаду «я сдаюсь, я хороший», невинно улыбнулся и спросил:
– Ты даже не полежишь со мной? Пять минут?
Мне хотелось ответить чётко и категорично, но в концепцию идеального брака такой ответ не укладывался, поэтому я выбрала нечто среднее:
– Пойдём ко мне.
Алан молча поднял брови, явно не понимая, и я неохотно объяснила:
– Мне не нравится твоя кровать, она ужасная.
– Шутишь? Она офигенная.
– Наслаждайся, – с ироничным смирением кивнула я и развернулась в сторону своей спальни. Алан догнал меня и взял за руку, устало сказал с долей ехидства:
– Ладно, пойдём к тебе. У тебя самый покладистый в мире муж.
«Ещё не муж.»
Мы молча дошли до моей кровати, ещё даже не остывшей, легли как раньше. Алан нащупал под одеялом мою руку, прижал к губам и сказал:
– Я люблю тебя.
– И я тебя.
На этот раз я ответила правильно и осталась собой довольна, и тем более удивилась, когда Алан с горькой усмешкой прошептал:
– Не ври мне хотя бы об этом, ладно?
Я замерла, ощущая одновременно свой любимый бодрящий страх и ненавистную холодную тревогу, проверила, насколько плотно закрыт наш канал Печати, он был закрыт хорошо.
Алан ещё раз поцеловал мою руку и крепко сжал в своей ладони, тихо сказал:
– Лея, пожалуйста. Это не тема для вранья.
– Хорошо.
– Я люблю тебя.
«И что я теперь должна ответить?!»
Тишина стояла такая, что было слышно цокот копыт и скрип колёс двадцатью этажами ниже. Я тихо сказала:
– Спокойной ночи.
Он усмехнулся:
– Любовь приходит и уходит?
– Случается.
– Что нужно, чтобы она пришла?
– Узнаю – расскажу.