Шрифт:
Глава 64, седьмой день брака
Вторник, 6 октября, Грань Тор
Я не знала, во сколько Алан собирается вставать, поэтому приготовила завтрак заранее и оставила на столе под термощитом, вместе с кофе и печеньем. Мысль испечь булочки или заказать пахлаву мелькнула и пропала – я не хотела заморачиваться, и не хотела копаться в себе, выискивая причины этого нежелания.
«Ему всё равно нет разницы, он готов есть что угодно, с бешеной скоростью и не глядя.»
Собравшись для учёбы, я выехала чуть раньше, чтобы успеть заскочить
Никси не было, я удивлялась тому, что всё ещё этому удивляюсь. Но конспекты вела прилежно, и ответственно их копировала в библиотеке, подшивая в папку, как будто однажды Никси откроет этот синий ворох и внимательно перепишет к себе в тетради, ну или хотя бы прочитает перед экзаменами. Я сама в это не верила, но пообещала ей, и поэтому делала – моя совесть чиста.
На обед я хотела пойти с Сари, но возле её аудитории случайно подслушала её разговор с подружкой о том, что она совершенно забыла друзей из-за меня. Подружка обиженно ныла и дула губы, Сари извинялась и объясняла, что это всё ради исследований, потому что её проект очень важен для неё, а помочь ей с ним лучше меня не сможет никто. Подружка продолжала дуться и вздыхать, Сари убеждала её в том, что исследование скоро закончится и всё станет как раньше, а я тихонько отступила за угол и пошла обедать одна. Одиночество меня никогда не утомляло, в отличие от компании, да и становиться причиной Сариных социальных конфликтов не хотелось, хватит с меня Никси.
После учёбы я поехала в торговый центр за бельём и ещё одной банкой растворителя косметики, чтобы в общежитии он тоже был, а оттуда пошла в храм Просвещения пешком, хотелось прогуляться и посмотреть на город. С появлением «Джи-Транса» центральные улицы изменились, обросли рекламными плакатами и новыми яркими вывесками, один из старинных маленьких особняков вообще превратили в храм, я шла мимо, смотрела на новую вывеску и пыталась вспомнить, что здесь было раньше.
«Вроде бы, какой-то клуб ветеранов.»
В моих знаниях по истории Верхнего был пробел примерно в семьдесят лет, я начала изучать её с самых ранних дат, и до современности ещё не дошла, отодвинув эти занятия ради занятий на демонские темы.
«Нужно выделить время и наверстать.»
Проходя мимо ворот храма, я увидела за оградой, прямо под деревьями небольшого садика, прилавки с книгами, какой-то атрибутикой и просто ящиками для пожертвований, вдоль прилавков ходили люди в одинаковой одежде и что-то приветливо рассказывали посетителям. Когда я почти дошла до конца ограды, мне преградила дорогу человеческая женщина, с таким видом, как будто хочет мне сказать, что у меня что-то из кармана выпало, я сняла наушники и посмотрела на неё с вопросом. Она заглянула мне в глаза, и с улыбкой работника месяца из сферы продаж, спросила:
– Вы знаете, какая книга самая важная для человечества?
Я всерьёз задумалась, мне никогда не приходило в голову, что может существовать какой-то топ из лучших книг, их было слишком много. Но долго раздумывать казалось неприличным, и я всё-таки выбрала одну, ориентируясь именно на человеческую расу:
– Кодекс законов о труде?
Улыбка женщины застыла в неестественной напряжённой гримасе, в глазах, в которых до этого было по-детски незамутнённое желание
– Спасибо, – обошла меня и пошла дальше. Я посмотрела на Брависа, который шёл за моей спиной и загадочно улыбался куда-то в неясную даль, потом на Алис, которая шла чуть впереди и слева, но она тоже не поймала мой взгляд.
«Поговорю об этом с Аланом.»
Я выбросила эту странную встречу из головы и пошла в храм Просвещения.
***
В храме я попеременно занималась переводом учебника для Сари, историей Верхнего и домашним заданием на завтра. Алан за весь день ни разу не позвонил и не написал, и я не стала. Поехала в отель после одиннадцати, добралась почти к двенадцати, Алан был в конференц-зале, но, на удивление, один. Я всё равно не стала его отвлекать, пошла в свою спальню, переоделась, взяла книгу про енота и пошла на кухню за чаем. И когда чайник закипел, пришёл Алан. Остановился в дверях, медленно провёл взглядом по моему телу снизу вверх, от мягких домашних туфель, к тёплому халату и выше до причёски, которую я ещё не разбирала. Дошёл до лица и устало улыбнулся, сразу же опуская глаза:
– Привет, – я кивнула, он указал на мою чашку с чаем, – и мне сделаешь?
Я достала вторую чашку, спросила:
– Ты ужинал?
Он отмахнулся, вошёл и выдвинул ящик с мусорными баками, стал выгребать из карманов яркие обёртки и бросать фольгу и пластик в отделение для бумаги, я промолчала. Налила ему чай, поставила на стол и села, отложив книгу в сторону, Алан сел напротив, сделал глоток чая и посмотрел на меня:
– Как твой день, принцесса?
??????????????????????????
– Как обычно. За исключением одного момента. – Он посмотрел на меня с интересом, я стала вспоминать свой короткий разговор у храма, видя по лицу Алана, что он тоже это видит. После секунды молчания, он резко рассмеялся и показал большой палец:
– Эпично, я запомню.
Я невольно улыбалась, глядя на то, как он искренне смеётся, потом изобразила ненатуральное непонимание:
– Что смешного?
Он начал смеяться ещё сильнее, успокоился, отпил чая и сказал почти серьёзно:
– На самом деле, с большой вероятностью, её отпугнули слова «кодекс» и «закон», эти аферисты страшно боятся всего, что хоть как-то связано с уголовной ответственностью. Если есть в мире черта, которую я никогда не перейду, то это оно. Хотя бабло там мутится космическое, если я открою «Джи-Храм», можно будет закрыть половину холдинга, тупо переложив функции на это предприятие, будет ровно то же самое, только без налогов.
– В смысле «черта, которую ты не перейдёшь»?
– Продавать людям чистую совесть и уверенность в своей правоте. – Я всё ещё смотрела на него с непониманием, он закатил глаза и саркастично развёл руками: – Религия, «божественное благословение», «отпущение грехов». Это торговля воздухом, как страховки, только в десять раз круче и в сто раз циничнее, потому что страховая компания иногда действительно помогает, у неё есть ответственность. Её можно обойти, как-то уменьшить, иногда своего приходится добиваться через суд, но этого можно добиться, всегда. Страховая компания не может просто развести руками и сказать: «Ваш дом сгорел по воле Создателя, он посылает вам испытания по вашим силам, вы сможете пройти их, если в вашей душе есть вера, благослови вас боженька, пока». Страховая клиентам платит, редко, но платит, а храмы не платят никому, только гребут бабло лопатой и ни перед кем не отчитываются.