Крепость Серого Льда
Шрифт:
Ангус помалкивал, но Вайло знал, что полностью владеет его вниманием, и не спешил продолжать: пусть не говорят, что Собачий Вождь не умеет рассказывать, когда ему приходит охота.
— Он назвался Хью Маллином, но после я узнал, что известен он под многими именами. Посиживал себе на моем месте как ни в чем не бывало и леску закинул в воду. Меня он назвал по имени и посоветовал удить где-нибудь еще — тут, мол, одна колюшка попадается. Почему ж ты тогда тут рыбачишь, спрашиваю я? А он мне, глазом не моргнув, отвечает: потому что я тут ужу людей, а не рыбу.
Я
— Что ж, неудивительно, — помолчав, сказал Ангус.
Вайло ожидал не такого ответа. Он готовился к насмешке или к недоверию, а услышал лестные для себя слова — и нашел их приятными.
— И как же ты ему ответил? — пристально глядя на него, спросил Ангус.
— Сказал, что я, может, и бастард, но бладдиец до мозга костей, — взмахнул кулаком Вайло. — Что зачахну, как только ступлю за пределы клановых земель. Не думай, что это не было для меня искушением — бастарды только о том и мечтают, как бы завоевать славу далеко от дома, — но во мне уже сидело желание сделаться Верховным Вождем. Кроме того, у меня созрела мыслишка умыкнуть у Дхуна священный камень.
— Рыбалка способствует мыслям, это верно, — кивнул Ангус.
— Я узнал это на себе.
Они помолчали. Объездчик ждал, когда вождь назовет условия сделки. Вайло не обманывался насчет того, кто здесь умнее: Ангус Лок держал его на крючке с самого начала. Достаточно на него поглядеть: сама мягкость, сама вкрадчивость. Старый Окиш Бык был такой же, а Быка обхитрить никому не удавалось.
На дворе темнело, и свет, проникающий сверху, приобретал густую синеву. Это уже не голубой репейник Дхуна, это цвет суллов. Дхунские короли, наверно, ворочаются в своих гробах, — но если это и так, их не слышно.
Вайло заговорил, нарушив молчание:
— Как тебе известно, Спини Орля убили после того, как он побывал у меня здесь, в Дхуне.
Ангус кивнул, не выказав никакого удивления.
— А знаешь ли ты, зачем он приезжал? Старикан был не дурак и прекрасно знал, как опасно для него такое путешествие.
На этот раз кивка не последовало, но в медно-зеленых глазах Ангуса сквозила догадка.
— Он приехал сказать мне, что суллы готовятся к войне.
Холодные сквозняки Усыпальницы Дхунов подхватили эти слова и принялись швырять их от стены к стене. «Суллы, суллы, суллы», — шептало эхо.
Вайло втянул воздух сквозь свои больные черные зубы. Спини Орль, старый козел, не оставлял его в покое, и таскался к нему по ночам, знать не желая, что уже окочурился, и шептал: «Здесь замешался кто-то посторонний, вождь Бладда. Я это знаю и ты знаешь. И теперь я хочу тебя спросить:
— Что происходит у нас, объездчик? — вскричал внезапно Вайло, которому опротивели все эти игры. — Секрет на секрете, заговор на заговоре. Я не ученый, не пророк. Глядя на небо, я только его и вижу. Как могу я защитить свой клан от опасностей, которые мне не видны?
— Ты сам знаешь ответ, Собачий Вождь, — тихо ответил из полумрака Ангус. — Возвращайся в Бладд, собирай свое войско и жди пришествия Долгой Ночи. Забудь о Дхуне, об этом круглом доме и о своей фантазии сделаться Верховным Вождем. Грядут дни, что темнее ночей, и никакие земли или титулы не остановят теней, когда те нахлынут. Вожди могут умирать так же просто, как свинопасы, но ответственность у них куда больше. Люди называют тебя своим вождем — так веди же. Оставь это место, — Ангус окинул взглядом семьдесят каменных гробов, — прекрати свою злосчастную войну. Никакой выгоды от нее ты все равно не получишь.
Вайло взялся за оплетенную проволокой рукоять меча. Гнев кипел в нем, и на ум приходило многое, что он мог бы сказать этому человеку, но в конце концов Вайло сказал только одно:
— Дхун я не оставлю.
— Я так и думал, что ты это скажешь.
Гнев Вайло угас, и он почувствовал себя усталым и очень старым. Ему полагалось бы кликнуть Моло Бина или Сухую Кость, чтобы они увели объездчика — увели, награждая пинками. Но вождь боялся Ангуса Лока, боялся знаний, которыми тот обладал, и советов, которые тот мог бы дать. Он боялся всего этого и хотел заполучить это для себя.
Прислонившись к стене, Вайло сказал:
— Известно тебе, что правитель Вениса назначил за твою голову свиной вес золота?
— Как, всего одна свинка? — Ангус поскреб щетину, которой оброс. — Один этот подбородок стоит двух.
Вайло не поддался на это.
— А Восходящий из Утренней Звезды прислал за тобой своего белошлемника. Я мог бы неплохо нажиться, продав тебя тому, кто даст подороже.
— Однако ты решил иначе. — Ангус теперь говорил серьезно, как будто в жизни не отпустил ни одной шутки. Этот человек — один из лучших фехтовальщиков Севера, напомнил себе Вайло. Меткий стрелок, ловкий убийца, отменный наездник и хороший лекарь. Друг суллов.
Вайло тщательно обдумал свои слова, прежде чем заговорить снова. На кону здесь стояла гордость — и объездчика, и его собственная.
— Я решил предложить тебе уговор. Горные Правители мне не друзья — дурак я был, если прежде думал иначе. Я достаточно стар, чтобы признаваться в своих ошибках, но не настолько стар, чтобы не стыдиться их. Между кланами идет война. Я не стану отрицать, что участвую в ней, и не отдам того, что мной завоевано, хотя и не буду уверять, что хорошо сплю по ночам. Слишком долго я прожил на самом краю, чтобы не заметить, когда этот самый край начинает двигаться. Бладд пограничный клан, а я пограничный вождь. Ты знаешь наш девиз: «Мы клан Бладд, избранный Каменными Богами для охраны их рубежей. Смерть — наша спутница, долгая тяжкая жизнь — наша награда».