Крепость Серого Льда
Шрифт:
Прежде всего он увидел зубы. Темный рот, разинутый подо льдом, обнажал их поломанный частокол. Райф отшатнулся. Там, во льду, застыл чей-то, явно не человеческий, труп.
Райф вернул руки на лед. Он весь трясся, и в нем почти не осталось тепла, но делать было нечего. Он не хотел обнаружить свой страх перед Слышащим.
Теперь подо льдом открылась глазница, черная и высохшая: сам глаз под давлением льда давно вытек. Лицо выглядело, как маска самого зла, тело уходило в глубину, причудливо искаженное льдом. Райф объяснил себе его искажение именно этим, но тут
— Тааль Ситук. Он здесь со времен Войны Теней. Халуку Девятипалый убил его копьем в сердце.
Райф не сразу обрел голос. Остаток тьмы еще таился под снежной корой.
— Сколько же времени с тех пор прошло?
— Пять тысяч лет.
Райф зажмурился. Такой срок не укладывался у него в голове.
Слышащий дождался, когда Райф снова взглянет на него, и сказал:
— Там, подо льдом, скрыто много еще более ужасных вещей.
«Не хочу знать об этом, — подумал Райф. — Я хочу найти Аш, больше ничего».
— Люди и короли, и оружие их, города, и чудовища, убитые ими во тьме. Миновали века, и многие думают, что от тех времен нам остались только легенды... но эти многие никогда не заглядывали под лед. Все, что умирает, падает на землю. Овцебыка съедают волки, выброшенного на берег кита расклевывают чайки, павшего воина сжигают или зарывают в могилу. Но лед порой находит мертвых раньше стервятников и человека и завладевает ими сам.
Райф разгреб оставшийся снег. Он не хотел этого слышать. Пальцы у него ныли, костяшки пожелтели от мороза. Ему нужен его клан, и Дрей, и Эффи... и Аш. Но, тоскуя по ним, он не переставал протирать лед, чтобы увидеть, что же таится в его глубине.
Рука с черными, бритвенно-острыми когтями тянулась к свету, зажав в кулаке лед. Кулак был так близко, что Райф различал темные волосы на коже. Насквозь прохваченный холодом, Райф спросил:
— Зачем ты показываешь мне это?
— Потому что говорить правду чаще всего недостаточно, — ответил Слышащий, ткнув посохом в снег. — Человек должен увидеть эту правду собственными глазами. Тени пришли в движение — значит чудовища и взятые люди снова будут ходить по земле. Не время гоняться за тем, что ты не можешь получить. Девушку увезли суллы, а то, что суллы взяли, они уже не вернут. Она теперь принадлежит им — и пускай. Прибереги силы для битв, которые можешь выиграть. Долгая Ночь уже пришла, и те, кому способствует тьма, должны выйти вперед и сразиться.
Лицо Райфа застыло при этих словах. Он хотел возразить, но старик жестом остановил его.
— Не надо, кланник. Я знаю, кто ты. Я видел ворона у тебя на плече, слышал шаги, идущие за тобой по пятам. Сама Смерть идет за тобой, Смерть, нарекшая тебя своим Свидетелем. Ты проклят, это верно. Зато ты молод и здоров, и я, безухий старик, не слишком тебе соболезную. Таланты не выбирают. Человек, который ловко управляется с сетями и удочками, должен рыбачить, человек с острым глазом — охотиться. Если ты рожден для тьмы, признай это, найди себе оружие и сражайся.
Райф выпрямился. Слова старика всколыхнули его вопреки собственной воле. Тени, тьма и чудовища, вмерзшие в лед, — не его
— Куда они ее увезли? — спросил он в который раз.
Слышащий пристально посмотрел на него и ответил:
— На восток. В Сердце Суллов.
— Тогда я пойду на восток.
— Много людей погибло, отыскивая Сердце Суллов. Пути туда длинны, извилисты, и все деревья в лесу похожи одно на другое. Говорят, что само время вплетено в их дороги, но Ледовым Ловцам мало что известно об этом. Мы знаем только предания, и вот что они говорят: бладдийцы порой пересекали границу сулльских Облачных Земель, но в Сердце ни один кланник еще не входил.
— Значит, я буду первым.
Слышащий едва ли не улыбнулся.
— Ты молод, и самонадеянность пристала тебе, поэтому я не стану объяснять, почему ты заблуждаешься. Скажу лишь вот что. Я хожу по этой земле сто лет, от Погибельного моря до Последнего, от Ледового Рога до озера Пропавших, и ни разу за все это время не нашел дороги суллов. Они направляются в горы — я знаю это, потому что следил за ними, а в молодости даже шел за ними следом — но, достигнув предгорий, они исчезают. У тебя зрение, наверно, хорошее, а у меня было еще лучше, но я так и не понял, куда они деваются.
Райф понурился. Он не мог спорить со Слышащим — он тоже знал кое-что о сулльских тропах. Он и сюда бы не добрался, если бы суллы не позаботились оставить для него след. Однако он мог отправиться на восток и сам по себе.
— Я все равно найду ее, — тихо, почти про себя, сказал он.
— Отчего ты думаешь, что она хочет быть найденной?
Райф взглянул на выдубленное морозом лицо Слышащего, и то, что он там увидел, насторожило его.
— Ее увезли против воли. Одурманили и умыкнули потихоньку, ночью, одни боги знают куда.
Слышащий постучал посохом о камень, стряхивая снег.
— Оолак горек, волокнист и воняет тухлой рыбой. Только у мужчин хватает глупости его пить.
Райф насторожился еще больше.
— К чему ты это говоришь?
— Твою подругу никто не одурманивал. Оолак она едва пригубила. Она уехала по собственной воле.
— Нет.
— Никто не принуждал ее. Простирающая Руки сама знала, что должна уехать.
Райф яростно затряс головой. Аш ни за что не бросила бы его вот так, без единого слова, после того, что они испытали вместе, после Пещеры Черного Льда.
— Ты лжешь, старик.
— Случается, — кивнул Слышащий. — Истины, которые я знаю, бывают губительны для людей. Матери не надо знать, что дитя, которое она носит, родится мертвым, и что ее дети умрут раньше нее, и что ее муж получит увечье во время охоты. Нельзя быть Слышащим, не умея лгать. — С этими словами старик полез за пазуху свой тюленьей шубы и что-то достал. — Но тебе я сказал правду. — Разжав кулак, он уронил на лед какой-то маленький темный предмет. — Она просила меня вернуть тебе это.