Крепость
Шрифт:
И поэтому большинство инструмента не уходит обратно в корму, а громоздится в центральном посту, сбоку…
Поскольку вся свободная площадь используется для разборки шноркеля, тащусь в офицерскую кают-компанию. Она представляет своей пустотой необычную картину. Оба серебрянопогонника снова вытянулись на своих выделенных им местах. Потому могу сесть на место инжмеха, вытянуть ноги и откинуть голову.
Внезапно сильно пугаюсь, с усилием раскрываю глаза и смотрю командиру в лицо. Я, наверное, крепко заснул, и командир придвинулся ко мне вплотную, чтобы посмотреть, не случилось ли что
— Извините! — слышу голос командира, и опять впадаю в полузабытье. Как долго я отсутствовал, не знаю. Моя голова все еще полна тех спутанных мыслей, в которых я грезил. Закрыв глаза, пытаюсь их вспомнить и упорядочить, однако мне это не удается.
Замечаю, что объявился старпом. Второй помощник несет вахту, а инжмех парится в центральном посту.
И вдруг я снова все вспомнил: В моем сне все было красным, словно погруженным в кровь. Хорошо, что в централе больше не горит красный свет!
Пытаюсь что-то сказать, но ни слова не срывается с губ: Горло пересохло, и во рту практически нет слюны.
В следующий миг приходит бачковый и хочет нас чем-то накормить. И именно в эту минуту появляется инжмех:
— Ось поплавка сломана. Дефект литья, — докладывает он командиру.
Эти слова возвращают меня, будто электрическим ударом, в жизнь: Дефект литья? Такая ось должна была бы сворачиваться на резьбе, а не отливаться в форме.
Судя по его виду, инжмех кажется совсем без сил, но даже в этом состоянии поглощен происходящим и молчит, подбирая слова. Наконец произносит:
— Будем растачивать. И продевать винты…, — а затем тихо добавляет: — У нас все получится!
И делает при этом резкий взмах рукой, который должен означать, что ему снова надо идти в корму.
— Может, перекусишь? — спрашивает командир.
— Перекусить? — переспрашивает инжмех и, усмехнувшись, исчезает.
Думаю про себя: может ли быть так, что ось сломана из-за падения головки шноркеля? Вероятнее всего, речь идет о заводском браке: Временное крепление плюс еще и брак в работе — это слишком.
Если бы только все наладилось с ремонтом! Мы должны и славить Господа и проклинать его. Одновременно. За этот туман славить, а за допущенный брак — проклинать.
«Господи, посылай нам то, что Ты хочешь В любви или печали Я верю, что и то и другое из Твоих рук проистекает. Я с радостью готов принять все, что Ты мне пошлешь — но не то, что Ты на самом деле мне посылаешь…»Пауль Герхардт? Стих невпопад! Никто здесь, во всяком случае, не готов радоваться выпавшим трудностям.
Давненько не смотрел на свои часы. Инжмех и его подчиненные, судя по всему, не слишком спешат. Хорошо еще то, что ремонт может продолжаться до рассвета. Остался ли туман? Остается ли он, по крайней мере, сейчас таким же густым, каким мы нуждаемся в нем?
Болтать друг с другом, для этого теперь не самое лучшее время — лучше перекусить. На двух тарелках лежат
Если бы кто-нибудь мог видеть нас здесь, на глубине в 60 метров, уплетающими за обе щеки такие деликатесы, то наверняка поверил бы, что все наши несчастья уже покинули нас. На мгновение чувствую себя именно в таком состоянии. При этом никто не знает, как все будет происходить в дальнейшем.
Хоть бы туман не рассеялся! Командир, конечно же, имеет представление о том, какая погода обычно бывает здесь, но лучше сейчас не спрашивать его об этом. Парень кажется и так не в своей тарелке. На самом деле, я прямо-таки любуюсь им в его способности снова и снова собираться в сжатую пружину. А также тем, что он не вмешивается в работу своих людей, если они знают лучше, чем он, что нужно делать. Нет, этот парень вовсе не является пустобрехом и бахвалом, и уж точно никаким живодером — кровопийцей. Просто перегружен навалившимися проблемами — и это очевидно. Боюсь даже суммировать те часы, которые он провел без сна за все это время.
Чувствую, что вскоре не смогу выносить того, что буду принужден на бездеятельность и буду просто сидеть здесь, в кают-компании, безо всякого дела. А потому напряженно придумываю, как пройти в корму и обратно в центральный пост, чтобы посмотреть, как далеко продвинулся ремонт. Но для этого следует придумать соответствующий довод: В ЦП во мне нет теперь никакой нужды.
А как же сложатся наши дела, если у них не заладится с ремонтом? Здесь на борту я уже чувствовал себя не совсем хорошо — но теперь все выглядит еще более дерьмово, чем прежде. И все из-за этой чертовой недолговечности шноркеля! Но тут же запрещаю себе свои внутренние причитания: Без шноркеля в этой части моря нам давно была бы крышка…
В безмолвное наше собрание из ЦП поступает сообщение, что ремонт завершен удачно и головка шноркеля может снова монтироваться.
Услышав это, все как один вскакиваем со своих мест. Я держусь вплотную за командиром, который внезапно снова двигается мягко и быстро, словно кошка.
Головка шноркеля лежит на своем месте — и по ней нельзя увидеть различий от прежнего состояния. Вокруг нее еще стоят на коленях два человека, но инжмех, однако, уже сидит между рулевыми и, не мигая, смотрит отсутствующим взглядом на кусок металла. Но вот он собирается и громко говорит что-то, вроде доклада.
Командир не отвечая, лишь согласно кивает головой.
Начинается ритуал монтажа: Первый помощник поднимается в башню и выводит перископ, Второй помощник приказывает лодке подвсплыть. Теперь мачта шноркеля должна была бы быть высоко выдвинута гидравлически — но этот номер исключен из программы. Все как обычно…
Когда люк уже открыт, медленно протискиваюсь под него, чтобы получить представление о том, как там наверху все выглядит.
К сожалению, туман, кажется, становится тоньше. Бог мой! Либо пан, либо пропал! Теперь еще и гонки устроим между наплывами тумана и сборкой головки шноркеля: дьявольски оригинально. Хоть бы раз что-то иное…