Крепостная маркиза
Шрифт:
— Мне тоже так показалось. А когда кажется сразу двоим, значит, так оно и есть на самом деле. Теперь я уже опасаюсь, стоит ли мне оставлять тебя здесь одну? — сказал он обеспокоенно.
— Неужели мы будем опасаться Вивиан? Всего лишь оттого, что не знаем, что у нее на уме. Тогда не проще ли будет взять и выгнать ее? Я уверена, что за ту плату, которую мы предложили горничной, согласится у нас работать немало молодых девчонок…
Я почему-то вспомнила мэтра Тюмеля, того нотариуса, что зачитывал нам завещание маркиза.
— Я
— Наверняка он мог бы посоветовать нам какую-нибудь юную горожаночку, которая вряд ли окажется менее проворной, чем Вивиан. Эта девчонка так себя преподносит! Она похожа на кого угодно, только не на прислугу.
— Среди крестьян встречаются личности, которые пытаются подняться над своей средой. В их жилах порой течет кровь бастардов, которая не дает им покоя.
— Но к женщинам твоя теория вряд ли относится.
— Как знать. Мне встречались женщины, тщеславие которых заставляло опасаться их даже самых отчаянных мужчин.
— А в Шарле ты уверен? — сказала она немного кокетливо.
— В Шарле уверен, — кивнул Патрик. — А теперь накажу ему, чтобы он приглядел за девчонкой.
— Неужели мне не показалось… — начала было Соня и смутилась.
— Договаривай, — потребовал Патрик, — я не отношусь к тем людям, которые отвергают предчувствия.
— Это не предчувствие, а скорее острый слух, — медленно произнесла Соня. — Вчера, когда мы с тобой…
— Лежали на диване, — договорил Патрик, — в дверь кто-то заглянул.
— Значит, ты тоже слышал?! Но ты никак не показал этого, ни одна черточка на твоем лице не дрогнула, — попеняла ему Соня.
— В тот момент меня можно было даже стукнуть по затылку или проткнуть шпагой, я ни за что бы не оторвался от своего занятия.
— Какого? — растерянно брякнула Соня, которую моментально кинуло в жар.
— Любить тебя, моя дорогая! — сказал Патрик, целуя ее руку.
Больше в течение дня ничего особенного не произошло. Вивиан, чувствуя недовольство хозяйки, старалась лишний раз не попадаться ей на глаза.
Кухарка с примесью мавританской крови, которую звали Ода, была приходящей. Она не могла оставаться в замке на ночь, и на первое время Соня с этим согласилась, но в будущем княжна собиралась найти такую прислугу, которая жила бы в замке. Благо комнат для этого хватало, вот только в ремонте они нуждались.
Часа в четыре пополудни Ода уходила к себе домой, и ужин разогревала уже Вивиан.
— Может, стоит нам подыскать тебе помощницу на то время, когда в доме нет Оды? — спросила ее Соня, хотя для себя уже решила такую девчонку найти.
— Не надо, ваше сиятельство, — отказалась та, — я со всем справлюсь сама.
Скорее всего, она жаловалась на то, что у не много работы, чтобы поднять себе цену. На самом же деле Вивиан была скора на ногу, проворна, достаточно умна. И если бы не неясная тревога, которую Соня ощущала,
17
На другой день ближе к ночи Патрик пришел в комнату Сони и тут же закрыл ее изнутри на засов.
Но, против ожидания, он не поторопился распахнуть ей свои объятия, а, приложив палец к губам, тихо двинулся в угол ее спальни и стал с чем-то там колдовать. При этом он даже отчетливо чертыхнулся, смутился и, оглянувшись на Соню, пробормотал:
— Прости меня, Софи, я — грубый мужлан! Но сейчас я постараюсь перед тобой оправдаться.
— Что ты там ищешь? — шепотом спросила она, хотя была уверена, что за такими толстыми дверями снаружи все равно ничего не слышно.
— Уже нашел!
Он махнул рукой, как бы призывая ее в свидетели. Она подошла и увидела за отодвинутой в сторону драпировкой стены вмонтированное в стену небольшое колесо.
— Что это?
— Думаю, вход в соседнюю комнату.
— В ту, что была прежде спальней маркиза Антуана?
— Именно!
— А откуда ты про него узнал?
— Логика! — Патрик поднял кверху указательный палец. — Недаром в монастыре некий монах Вильям учил подростков из семей аристократов умению логически мыслить. Антуан де Баррас, ученый и изобретатель, не мог не придумать нечто, что давало бы ему, тогда еще довольно молодому и страстно влюбленному, навещать в соседней комнате свою молодую жену. Причем так, чтобы об этом не догадывались слуги.
— Думаешь, он боялся слуг?
— О, конечно, нет! Для него это была всего лишь игра. Он, видимо, днем выглядел строгим и чопорным, а по ночам превращался в страстного, обожающего любовника…
— Глядя на тебя, никогда не скажешь, что ты такой выдумщик, Патрик!
— Грешен, ваше сиятельство, каюсь! Вот только боюсь, не заржавел ли механизм.
— Боишься, что ход не откроется?
— Нет, я боюсь, что заскрипит на весь дом. Не то чтобы всполошится, к примеру, Вивиан, она и так не спит, сгорает от любопытства, приду я к тебе или нет, но она узнает, что механизм здесь есть…
— Что же нам, сидеть в замке опустив руки из-за какой-то служанки? Что она может знать и о чем догадываться?
— Не скажите, ваше сиятельство! Совсем ни к чему давать пищу для размышлений неведомым нам людям, которые почему-то заинтересовались бедной русской княжной. Причем откуда-то им известно, что она уже не княжна, а княгиня. Или ты думаешь, Вивиан всего лишь оговорилась?
Патрик свалил на нее все разом: и свои логические выкладки, и механизм, который соорудил маркиз Антуан, и рассуждения о Вивиан, которая и так не шла у Сони из головы. Она не понимала, почему горничная так ею интересуется, почему подглядывает и подслушивает и не может скрыть в глазах некое злорадство, которому трудно найти объяснение.