Крепы
Шрифт:
— Сними трубку, это по твою душу.
— Кто?
— Девочка какая-то. — Глаза отца были пьяными и мокрыми — неприятные глаза. Он их сразу отвел.
— Это Мусина! — сказал голос в трубке. — Градов, ты меня слышишь?
— Чего ты хочешь?
Она помолчала, потом сухо спросила:
— Градов, это были какие-то наркотики?
— Нет!
— Ну хорошо. Предположим, я тебе поверила… Но тогда что это было?.. — Она опять помолчала. — Я, между прочим, кое-что видела, не
— А если скажу?
В соседней комнате с неприятным скрипом подвинули стул, и отец почти крикнул:
— Мне никто, никто… понимаешь, никто не верит!.. Они спрашивают, куда я дел Арину Шалвовну, и улыбаются так, будто что-то понимают… Идиоты!
В голосе отца было столько отчаянья, что мальчику на миг даже стало его жалко.
— Если скажешь, там посмотрим! — вздохнула Мусина.
— Ты сейчас можешь выйти из дома? — спросил Олег.
— Попробую. А зачем?
— Ты видела мой дом?
— Ну!
— Минут через сорок подходи к подъезду, я кое-что тебе покажу. Придешь?
— Ладно! Только без липы… А то настучу, сказала.
— Не беспокойся, все честно, — обещал Олег. — Без липы. Я сам пока не все понял.
Оставалось еще время, и, лежа на спине, подложив руки под голову, Олег вновь прислушался к разговору за стеной:
— Тебе все равно никто не поверит… — говорил завуч. — Как ни крути… Это выглядит, как бы тебе помягче…
— Бредом сумасшедшего?
— Да… Бредом… Плесни-ка еще по одной.
— Ты тоже мне не веришь?
Было слышно, как булькнула бутылка, как водка наливается в рюмки.
— Я знаю тебя слишком много лет, Градов. Что ты сошел с ума, я допустить если и могу, то с трудом. Но то, что ты рассказываешь, при всем уважении, извини, никак…
— Никак!.. — вздохнул отец. — Ладно… Но если допустить, что все это существует? — Минутная пьяная пауза была мучительна. — Скажем, на абстрактном уровне. Что бы ты мне посоветовал? Что бы ты сделал на моем месте?
Завуч довольно долго молчал, потом сказал:
— Если допустить… То, во-первых… — Он опять надолго замолк. — Во-первых, существуют, вероятно, какие-то специальные службы. Ну кто-то же занимается у нас аномальными явлениями. Какая-нибудь комиссия, какой-нибудь дурацкий комитет… Нужно пойти туда, там они только тем и заняты, что проверяют подобные сумасшедшие вещи. А во-вторых, я бы взял с собой туда эту женщину… «крепу», как ты ее называешь. В качестве доказательства, чтобы сразу в психушку не упекли.
— Крепы они! — вздохнул отец. — Крепы! Они не склоняются!
Вероятно, отец неаккуратным движением пролил водку, и квартира наполнилась острым запахом. Стараясь не
— Ну и что ты хочешь мне показать? — спросила Мусина — она неожиданно подкралась сзади и хлопнула его по плечу. — Что это у тебя?
— На, понюхай! — Олег дал ей последний, почти раскрошившийся лепесток.
— Опять наркотики? — фыркнула она.
— Нет, не наркотики…
— А если я понюхаю, я увижу глюки? Как в классе, такие же? — Она все еще не решалась.
— Как хочешь! Либо я иду один, либо…
Он пересек двор, обогнул дом, Мусина следовала за ним, она что-то бормотала и, наверное, уже понюхала лепесток, потому что неожиданно всхлипнула.
— Ой-ей-ей… Чушь-то какая! — Голос у девочки был веселый. — Дичь какая, зеленая!..
Сверху, из окна, загадочный сруб был виден довольно ясно, тогда как вблизи его почти невозможно было рассмотреть. Ближайший фонарь не горел, но в белой жести гаража отражались другие, дальние фонари. Только тяжелые тени колыхались темным воздухом вокруг жестяных изломов.
— Ну и что дальше? — прошептала Мусина.
— Видишь? — спросил Олег.
— Может, и вижу… — Она помотала головой. — Будто и галлюцинация, и все настоящее…
— Все настоящее! Меня пригласили…
Он осторожно открыл навесной замок гаража, огляделся — во дворе никого не было, в окна тоже вроде никто не смотрел. Сунул замок в карман и потянул за металлическую петлю. Из гаража пахнуло теплом и бензином.
— Иди! — Он подтолкнул девочку, поставив ее впереди себя. — Иди… Я должен закрыть…
Дверь гаража, вероятно, была хорошо смазана: смыкаясь, металлические створки только потрескивали. И тут почудилось, что с высокого крыльца выкатились несколько сырых тяжелых поленьев.
При свете маленькой лампочки Олег увидел машину — стоящие над ремонтной ямой посреди гаража желтые «Жигули». На «Жигулях» синей краской было написано: «МИЛИЦИЯ». Бросилось в глаза, что левая фара разбита, а на желтой краске — черные разводы. Мусина, припав спиной к стене гаража, стояла не шелохнувшись.
— Вот это приключеньице! — сказала она шепотом. — А это что у них там?.. Не пойму… Самовар, что ли, ставят?
Олег протянул руку и провел пальцем по металлу. На пальце остался жирный след копоти.